6.3. Существует ли "оптимальный возраст для развода"?

Создается впечатление, что для развития ребенка абсолютно безразлично, развелись ли его родители, когда тому было четыре года или семь лет, был ли брак родителей гармоничным или сопровождался конфликтами, потому что эдиповы конфликты, ретроспективно или перспективно, в любом случае в следующих за разводом процессах деструк-туризации переживают патогенное обострение. Но это, конечно, не так, во всяком случае не в такой упрощенной форме. Во-первых, искажения эдипова развития — будь то в семьях с одним родителем, в конфликтных семьях или как деструктуризация в ходе послеразводного кризиса — обусловлены определенными психическими и внешними условиями и, если не вызывают, то оставляют открытыми множество вариаций между "патогенным" и "нормальным". Во-вторых, деструктивные регрессии затрагивают не только постэдипово состояние развития. Трех-четырехлетний ребенок при неблагоприятных обстоятельствах тоже может потерять свои достижения (например, константу объекта, триангулирование в объекторепрезентации, автономное самообладание над функциями тела). Но чем раньше происходят нарушения, тем больше опасность, что будущее развитие подвергнется болезненным изменениям (СНОСКА: Это имелось в виду не только количественно, в смысле повышенной невротической диспозиции: по Малеру, Кембергу и др., массивное обременение ранним опытом объектоотношений влияет на психическое развитие и является причиной развития "борделин"). В-третьих, в ходе процессов деструктурирования не все достижения предыдущего развития оказываются потерянными. Хотя система обороны и подвергается срыву, на поверхность вновь всплывают уже было удачно отраженные сексуальные желания и фантазии и вызывают к жизни старые страхи, и ребенок (а также и родители) попадает обратно в уже преодоленный образец объектоотношений. Но большая часть так называемых функций "Я" - среди них познавательные способности (думать, говорить) и прежде всего способность к (подсознательному) отражению конфликтов при помощи дифференцированных механизмов обороны - остается в распоряжении ребенка, так что регрессивно активированные конфликты никогда не представляют собой просто нового наслоения первичных конфликтов. К этому прибавляется еще и (идеальное) представление ребенка о себе, т.е. представление о том, каков он есть или каким хочет быть, а в этом семилетний ребенок очень сильно отличается от четырехлетнего. Мы уже раньше отметили {Александр, с. 105), что зрелый самоконцепт (СНОСКА: Под "самоконцептом" здесь имеется в виду то, что на языке психоанализа называется "Я-идеалом". Кажется, что "Я-идеал" проявлет себя устойчивее по отношению к процессам деструктуризации в послеразводном кризисе, чем репрессивные части "Сверх-Я") ребенка противопоставляет себя регрессиям, инициированным срывом обороны в том, что он давит на (возможно, прежнюю) невротическую оборону против травматически активированных конфликтов (страхов), для чего на основе сравнительно более развитых частей "Я" используется большее количество психических механизмов. Такая "посттравматическая оборона" делает ребенка хотя и более "невротичным", чем он был перед травматическим срывом (разводом, послеразводным кризисом), но, безусловно, меньше влияет на жизненные области по сравнению с четырехлетним с теми же конфликтами влечений и объектоотношений.