Нам осталось теперь рассмотреть группу концепций, согласно которым жизнью управляет случай. Группа эта очень неоднородна, до полного противоречия входящих в нее концепций все зависит от того, как понимается сложная сама по себе категория случайности.

В тех концепциях, которые утверждают достаточно жесткий и определенный порядок мира, объясняемый объективно присущими ему законами, случайность рассматривается как форма проявления закономерности. В классическом виде этот постулат был сформулирован в диалектике Гегеля и затем усилен в философии диалектического и исторического материализма. В этих и им подобных учениях (например, в философии истории Л.Толстого, в этике буддизма) категорию случая можно, собственно, не принимать в расчет, ибо сумма случайностей всегда образует закономерность.

В связи с соотношением закономерности и случайности интересно посмотреть, какие философские последствия имеет понимание случайности в современном естествознании. С одной стороны, выяснилось, что многие процессы и явления, считавшиеся абсолютно случайными (например, выпадение орла или решки при бросании монеты), все-таки образуют некоторую закономерность, названную статистической, подчиняются так называемому «закону больших чисел» — основному закону теории вероятностей. С другой стороны, после работ А. Эйнштейна, Н. Бора и особенно В. Гейзенберга оказалось, что некоторые законы, которые считались абсолютными, носят вероятностный характер, то есть содержат в себе элемент случайности (например, второй принцип термодинамики, определение пространственно-временных координат элементарных частиц и др.), а значит, и саму картину мира следует воспринимать не как жестко детерминированную, а как всего лишь вероятностную, в известном смысле случайную. Все это создает весьма сложные философские проблемы, которые мы здесь рассматривать не будем, потому что к культурологии они не имеют прямого отношения.

Концепция случайности как частного проявления закономерности возникла в сфере высокой философии и поэтому мало что дает человеку для построения конкретной поведенческой стратегии. Да и вообще в обыденном сознании случай все-таки воспринимался и воспринимается не как форма закономерности, а как ее антипод. На этой основе также могут возникать отличные друг от друга жизненные ориентации.