Учитель ни слова не сказал о подростке, оскорбившем старую женщину, Но все думают о нем, и он думает о своем проступке. Такую цель и ставил перед собой учитель: чтобы каждый строго, требовательно взглянул на себя. Те, кто лишь устыдился и молчаливо ушел, тоже чувствовали, что они совершили проступок. Сделать вид, что я ничего не заметил, — тоже предательство. Кто из нас, воспитателей, не знает, что среди пороков, гневно осуждаемых юным сердцем, одухотворенным стремлением к моральному благородству, на первом месте стоит предательство! Убедите юного гражданина, что он стоит над пропастью, имя которой — предательство, и он не станет стыдливо опускать глаза перед подлостью. Пробудите это убеждение как можно раньше.

Учитель видит, что его питомцы, отвернувшись от мерзости вчера, теперь подняли глаза и посмотрели в глаза совершившему подлость. Учителю теперь можно уйти, и он уходит. Подростки сами осуждают подлость.

Много лет назад наш педагогический коллектив задумался над тем, что отдельные воспитанники проходят через детство, отрочество и раннюю юность, не сделав ни одного самостоятельного шага, требующего силы духа. Они никогда не нарушают дисциплину, не причиняют воспитателям беспокойства. Но пройдет год-два после того, как такой старательный ученик закончил школу, и его уже невозможно вспомнить: он безлик. И в жизни ему трудно: он теряется перед трудностями, оказывается бессильным там, где надо проявить самостоятельность. Присматриваясь к таким инертным, пассивным воспитанникам, мы пришли к выводу: они стоят в стороне от воспитательного влияния. Если человек ничем неВыразил себя, не совершил ни одного поступка, требующего силы духа, он может оказаться в жизни духовно немощным, легко поддается толчкам, побуждающим пойти по неправильному пути. Мы увидели очень важную воспитательную задачу в том, чтобы в школе не было ни одного человека без мужественного поступка, чтобы каждый в чем-то конкретном, ощутимом проявлял силу духа, противостоял равнодушию, безразличию, безмятежности, невозмутимости, терпимости к злу. Нас страшила опасность воспитания оранжерейных людей, бережно укрытых от бурь и непогоды. Такое воспитание, по существу, сводится к тому, что наша сила духа — ум и воля воспитателей — уходит на то, чтобы уберечь человека от столкновений со злом: чем меньше выражает себя человек в противоборстве злу, тем беспомощнее он там, где надо проявить силу воли, настойчивость.