Это, подчеркнутое Ференци (Intern. Zeitschrift f. Psychoanalyse, VIt 1920), сходство анатомических находок с психологическим наблюдением нарушается только одним указанием, что «первый кульминационный пункт> развития сексуального органа приходится в ранний эмбриональный период, между тем как ранний расцвет детской сексуальной жизни нужно перенести в возраст третьего-четвертого года. Полного совпадения во времени анатомического формирования и психического развития, разумеется, не требуется. Соответствующие исследования сделаны над половой железой человека. Так как у животного латентного периода в психологическом смысле не бывает, то важно было бы знать, можно ли доказать и у других высших животных те же анатомические данные, на основании которых авторы предполагают два кульминационных пункта сексуального развития.

И относительно механизма такой сублимации можно рискнуть на некоторые предположения. Сексуальные стремления этих дет-скнх лет, с одной стороны, не могут найти себе применения, так как функции продолжения рода появляются позже,— что составляет главный признак латентного периода; с другой — они сами по себе были бы извращенными, так как исходят из эрогенных зон и руководятся влечениями, которые при данном направлении развития индивида могут вызвать только неприятные ощущения. Они вызывают поэтому только противоположные душевные силы (реактивные стремления), которые создают упомянутые психические плотины для сильного подавления таких неприятных чувств, как отвращение, стыд и мораль (СНОСКА: Б случае, о котором здесь идет речь, сублимация сексуальных сил влечения идет по пути реактивных образований. В общем, однако, необходимо различать понятие о сублимации и реактивном образовании как о двух совершенно различиълк процессах. Сублимация возможна и посредством других к более простых механизмов)

Прорывы латентного периода

Не обманув себя относительно гипотетической природы и недостаточной ясности наших взглядов на процессы детского латентного периода, вернемся к действительности и укажем, что такое применение детской сексуальности представляет собой идеал воспитания, от которого развитие отдельного лица отступает по большей части в каком-нибудь одном пункте и часто в значительной мере. Время от времени прорывается известная часть сексуальных проявлений, не поддавшихся сублимации, или сохраняется какая-нибудь сексуальная деятельность в течение всего латентного периода до момента усиленного проявления сексуального влечения при наступлении половой зрелости. Воспитатели ведут себя, поскольку они вообще обращают внимание на детскую сексуальность, точно так, как будто бы они разделяли наши взгляды на образование моральных сил противодействия за счет сексуальности и как будто бы они знали, что благодаря сексуальной деятельности ребенок не поддается воспитанию, так как они преследуют все виды сексуальной деятельности ребенка как «пороки», не имея возможности ничего предпринять против них, У нас же имеются большие основания направить наш интерес на эти внушающие воспитателям страх феномены, потому что мы ждем от них объяснения первоначальной формы полового влечения.