Борьба на этапе решения: некоторые примеры

Неприятие (ничего страшного!), предположения (это его или ее недостаток!) и уклонение (199)(это — их проблемы, не наши!) — общепринятый путь борьбы с кризисом. Эти приемы до боли похожи у многих уходящих из семьи в моем исследовании. Многие из них сначала пытались исправить положение, жалуясь и предъявляя претензии своим супругам. Им казалось, что неко-торые изменения и усовершенствования смогут улучшить и поправить их брак. Но пустячные жалобы и недовольство обычно перерастали во взрыв и скандал, или супруг удалялся в ярости, не желая ничего обсуждать. В результате уходящие часто пытались решить свои проблемы с помощью кого-то, кто разделил бы их проблемы, принял бы участие.

Другие пробовали преодолеть дискомфорт амбивалентности, обвиняя в этом напрямую своего супруга. От них я слышала хор: "Он так переменился!" или "Она совсем не изменилась!"

Некоторые уходящие обвиняют экономику или просто уходят от проблем, обвиняя кого угодно в своих несчастьях, кроме своего брака. Они покупали летние домики, ездили в путешествия, имели детей или меняли работу. Но их брак не улучшался по мановению волшебной палочки. Их проблемы никак не решались. Первый этап уже назревал. И подтверждение этому они получали ежедневно. Уходящие начинали искать причины недолговечности их брака. Расхождение началось.

Пара, которую я недавно интервьюировала, очень типична в своем решении. Мария, учи-тельница, (200)замужем 15 лет, с трем маленькими детьми, решила оставить своего супруга после девяти лет болезненного самокопания. У Марии была необычная судьба, после того как они поже-нились с Манюэлем. Она посещала вечернюю школу восемь лет, получила аттестат в колледже, обрела новых друзей и новые интересы в жизни. Это довольно тривиальная ситуация — один супруг развивается, а другой остается на месте. "Я теперь больше не люблю Манюэля. К этому так трудно привыкнуть. Мы знали друг друга всю нашу жизнь, с тех пор как наши семьи были соседями в Мехико. Я чувствовала себя ужасно, понимая, что я изменилась, я придиралась к не-му, я постоянно пилила его. В конечном счете что бы он ни сделал, я думала: «Какой он грубый, какой он противный!» Он был таким провинциальным. Вещи, которые я любила, теперь раздра-жали меня. Он — зажатый парень с детской речью. Я раньше любила его — теперь я пыталась сказать ему — подрасти, стань настоящим мужчиной. А он злился".