Так как в таком раннем возрасте ребенок еще не владеет родным языком, то очевидно, что во всех упомянутых экспериментах он ориентировался не на языковые интонационные конструкции взрослых, актуализирующие лексико-синтаксические структуры предложений и представляющие собой в физическом отношении закономерные изменения звуковысотных характеристик голоса (динамики частоты основного тона). Ребенок слышал и узнавал эмоционально-выразительные ситуационно обусловленные паралингвистические* интонации взрослых, которые он, кстати, уже умел воспроизводить самостоятельно.

Лишь позже, овладевая интонационными конструкциями родного языка, ребенок научается воспринимать и дифференцировать динамику частоты основного тона голоса. Первая стадия развития человеческого слуха, по мнению Б.М.Теплова, синкретично-тембровая. Она заключается в том, что правильно воспринимаются, запоминаются и воспроизводятся лишь направления тембровых изменений — подъемы и спуски мелодической кривой, тогда как высота звука, поглощаясь тембром, еще не воспринимается.

Мышление взрослого человека «очень часто совершается на уровне комплексного мышления, иногда опускаясь к еще более элементарным, более примитивным формам». По-видимому, в звучащей речи имеет место принципиально то же самое: взрослый человек очень часто пользуется в бытовой ситуационно обусловленной речи синкретичным тембровым слухом, обращаясь к анализу и оценке динамики частоты основного тона лишь тогда, когда он переходит к контекстной речи.

Следовательно, можно заключить, что для описания коммуникативно-познавательной активности детей раннего возраста адекватен не психолингвистический, а психопаралингвистический подход. Структурно-функциональные единицы психопаралингвистического описания нам предстоит квалифицировать, взяв за основу врожденные звуковые реакции детей (младенческие крики, гуление, лепет) и проследить за тем, как изменяется их звучание или, иначе, как они нормируются в определенной — русской — культурной среде.