2.        Никакое педагогическое средство не может быть объявлено постоянным, всегда полезным либо вредным и действующим всегда точно и безотказно; отдельно средство может быть положительным и отрицательным, решающим является действие всей системы средств;

3.        Никакая система воспитательных средств не может быть установлена раз и навсегда: она изменяется в точном соответствии с развитием ребенка и поступательным движением общества;

4.        Всякое средство должно быть педагогически целесообразным, что проверяется опытным путем)

Развивая идеи А. С. Макаренко, один из видных его последователей И. Ф. Козлов сделал исключительно важный вывод для теории целостного педагогического процесса: ". . . Какова деятельность ребенка, таково и движение вовлеченных в эту деятельность его естественных сил и способностей, а каково движение и упражнение этих сил, таково их развитие, их изменение, а, следовательно, таков и результат этого развития - воспитание определенных человеческих качеств, определенный тип личности, его своеобразие". (СНОСКА: Козлов И. Ф. Педагогический опыт А. С. Макаренко: Кн. для учителя. - М. : Просвещение, 1987. -С. 52.)

После известного постановления 1936 г. о ликвидации педологии, принцип целостности обучения и воспитания был существенно деформирован и искажен в угоду идеологическим постулатам того времени. поэтому и усилия педагогов направлялись в основном на изучение обучения и воспитания как автономных, самостоятельных процессов, не зависимых друг от друга.

Существенный вклад в теорию и практику целостного педагогического процесса внесли педагоги-новаторы 50-60-х гг. Единство воспитания и обучения как два нераздельных, взаимообусловленных процесса были характерны для педагогического опыта В. А. Сухомлинского, осуществлявшегося на базе Павлышской средней школы на Кировоградчине. Целостность педагогического процесса здесь осуществлялась в русле гуманизации взаимоотношений учителей и учащихся. Директор Кормянской школы № 2 Гомельской области М. А. Дмитриев, работавший по системе В. А. Сухомлинского, вспоминал: "Какое звено ни возьми в работе школы, у Сухомлинского оно отработано, действует. Он не увлекается каким-нибудь вопросом педагогического дела, а всем, одновременно всем учебно-воспитательным процессом. У него этот сложный педагогический механизм был как следует продуманным. У нас, в Беларуси, почти каждая школа тогда бросалась в какую-нибудь крайность (одна, например, больше внимания придавала музейным делам, другая - перепискам), а у Сухомлинского все учебные и воспитательные процессы получались гармоничными. Когда у меня и теперь интересуются, что я перенял у Василия Александровича, отвечаю: "Подтвердил свою уверенность в необходимости уделять в одинаковой мере серьезное внимание всем, абсолютно всем слагаемым воспитательного процесса". И я убедился, что наверняка и необходим такой подход в работе школы, поскольку в школе нет и не может быть посторонних вопросов" (СНОСКА: Гepoi народной асветы. - Минск: Нар. асвета, 1976. -С. 102-103. 36).