Минухин: (Обращается к Биллу.)Билл: Минухин: Билл: Минухин: Билл: Минухин: .

Билл: (начинает плакать)Минухин: (Поворачивается к матери.)

Билл: Минухин: Билл (сделав глубокий вдох): Минухин: Билл: (Снова начинает плакать.)

Минухин: (Обращается к Биллу.)Терапевт отворачивается от Билла и разговаривает с остальными членами семьи. Он придал плачу характер нормы: плач мешает разговору, но к нему можно приспособиться, если немного переждать. Кроме того, он переложил управление плачем на Билла, снизив воздействие этого симптома в рамках системы. Пять минут спустя, спросив Роба, есть ли у него девушка, терапевт обнаружил, что Билл опять слушает.

Минухин: Билл: Минухин: Билл: Минухин: Билл: Минухин: Билл: Минухин: Билл: Минухин: Билл: Минухин: Билл: Минухин: Билл: Минухин: Билл: (Начинает плакать.)

Минухин: Терапевт разговаривает с семьей, пока не замечает, что Билл перестал плакать.

Отец: Минухин: Терапевт полагает, что, хотя начало эпизоду депрессии было положено в Венесуэле, в данный момент эта симптоматология поддерживается тесным резонансом между сыном и отцом. Терапевт не располагает подробной информацией об их дисфункциональных взаимодействиях, но действует по стандартному правилу: выступай против сверхтесных структур. Этот прием разграничения повторяется, чтобы подкрепить внушаемую терапевтом мысль о наличии у идентифицированного пациента ресурсов, которые он еще не полностью использует.

Билл: Минухин: Билл: Минухин: Билл: Минухин: Билл: Минухин: (Указывает на одностороннее зеркало.)Терапевт превращает описываемое событие в первую из серии конструкций, которые надстраиваются одна на другую, чтобы подвергнуть сомнению депрессивную психотическую организацию реальности, воспринимаемой идентифицированным пациентом. Этот процесс тщательно спланирован: терапевт ставит под сомнение реальность идентифицированного пациента, предлагая ему посмотреть на свое изображение в зеркале и сосредоточивая его внимание на том, что скажет ему о нем самом терапевт.