В связи с этим одно попутное терминологическое замечание. В ряде случаев возникает необходимость разграничить смысловой объем понятий «управление» и «руководство», которые часто употребляются просто как синонимы. Но разница все-таки должна быть, язык не терпит лишних слов, и если закрепились два понятия, то за ними должна стоять хоть небольшая, но разница в содержании. Может быть, ситуацию удастся прояснить, если различие оценивать именно с точки зрения проблемы власти: управлением следует называть чисто техническую сторону налаживания сотрудничества (властных отношений нет, координация усилий совершается посредством логической аргументации, убеждения или опоры на ранее согласованные правила). Тогда руководство — организация взаимодействия с опорой преимущественно на принуждение, силовое давление, т. е. реализация власти.

Стало быть, руководство, как реализация власти, дает сотрудничество малоэффективное и должно, поэтому с течением времени отмирать, уступая место управлению. Руководителем быть стыдно, безнравственно, Е. Евтушенко об этом сказал вполне образно: «И дай вам бог не вляпаться во власть». Чтобы от этой стыдобушки избавиться, нужно быстрее осваивать науку управления, потому что управление — вещь незаменимая, вечная и почетная, без управления люди обойтись не могут.

Итак, указание никогда, или почти никогда, не бывает действием психологически нейтральным. Из чисто управленческой декларации о намерениях, из акта по координации взаимодействия, оно имеет постоянную тенденцию превращаться в средство распределения и реализации власти. Квалификация и талант руководителя должны оцениваться прежде всего по этому главному критерию: или его указания оставляют необходимый диапазон самостоятельности для исполнителя, или наоборот, превращаются только в средство реализации власти и, тем самым, в средство разрушения мотивации и отчуждения человека, от труда, от людей, от ответственности — как от самого человеческого в человеке.

На этом можно было бы остановиться, но после выхода на русском языке великолепной книги Эриха Фромма [67] возникает вопрос, как быть с повсеместным бегством от свободы и так ли уж желанно это чувство ответственности? Есть, мол, люди особенные, высокоразвитые, элита, для которых свобода — ценность из самых высоких, а ответственность — драгоценный показатель полноты бытия и условие счастья. И есть люди второго сорта, как говорят, «простой народ», который считает, почти поголовно, что ответственность — штука тяжелая и хлопотная, плечи давит грузом непосильным и от нее лучше избавляться побыстрее. Бог с ней со свободой, обойдусь, лучше буду молча делать что велят, так спокойней и проще.