Американские авторы Weiner и Brain отмечают, что у наблюдавшихся ими больных с синдромом Ганзера часто имелись истерические парезы и анестезии. У наших больных этого не отмечалось.

В первый момент указанные больные производят впечатление глубокого слабоумия, однако дальнейшие наблюдения показывают, что «в этом безумии есть система». Слабоумие изображается в виде неспособности давать правильные ответы на все вопросы врача, т. е. таким, каким больные его себе представляют. В основе этого вида истерических сумеречных состояний лежит тот же механизм самовнушения. При этом «условно приятными или желательными» являются представления о том, что возник «психоз», «слабоумие», освобождающие от ответственности или избавляющие от неприятной обязанности.

Близко к синдрому Ганзера стоит псевдодеменция (СНОСКА: Некоторые авторы не считают целесообразным разграничивать синдром Ганзера и псевдодеменцию и предпочитают пользоваться термином «псевдодеменция» как лучше отражающим существо заболевания, включая в него симптом нелепых ответов») — ложное слабоумие. Как и синдром Ганзера, она обычно возникает тогда, когда более или менее длительно действует психотравмирующая ситуация, сигнализирующая об угрозе благополучию личности, чаще всего у ожидающих суда за совершенное деяние. Во время первой мировой войны развитие псевдодеменции иногда наблюдалось у солдат, ожидавших отправки на фронт.

Как указывал П. Б. Ганнушкин, при псевдодеменции в отличие от синдрома Ганзера менее выявлены элементы нарочитости, нелепости. Эти больные обращают на себя внимание большей растерянностью, заторможенностью, жалобами на головные боли и на неспособность что-нибудь понять.

Псевдодеменция обычно развивается остро и симптоматика ее, как подчеркивает Г. А. Обухов, на основании обобщения наблюдений, сделанных в Москве в Институте судебной психиатрии имени В. П. Сербского, вначале многообразна и не строго специфична. У больных утрачивается ориентировка, иногда наступает мутизм. Встречаются нестойкие бредовые идеи и гипнагогиче-ские галлюцинации, окрашенные аффектом страха, больные дрожат, забиваются в угол. В дальнейшем одни больные становятся заторможенными, вялыми, аспонтанными. Большую часть времени они проводят, сидя в однообразной позе или лежа в постели. Сами ни к кому ни с какими просьбами или вопросами не обращаются, не умываются, не едят, если их не кормят. С тупым, бессмысленным выражением лица смотрят перед собой. Подолгу, как бы будучи не в состоянии собраться с мыслями, молчат, прежде чем ответить на самый простой вопрос. Часто на вопрос отвечают: «Не знаю», иногда дают персеверирующие ответы или ответы лишь в самой обобщенной форме. Другие больные ажитированы, суетливы, расторможены. Движения их нелепы, карикатурны. Они бегают по палате, приплясывают, иногда ступают на боковые поверхности стоп или пальцы. Часто гримасничают, кривляются. Мимика обычно с глуповатой улыбкой, иногда временами страдальческая. Больные много говорят, дают нелепые ответы по ганзеровскому типу. При этом нелепый ответ иногда дает начало дальнейшим фантастическим высказываниям. Иногда больные повторяют все вопросы и действия собеседника. Нередко нелепо совершают простейшие действия — зажигают спичку не тем концом, всовывают ноги в рукава халата, часто обнаруживают явления мутизма. У тех и других больных за маской растерянности и тупости выступает тенденция подчеркнуть свою недееспособность и неответственность. Оба варианта клинической картины псевдодеменции были подмечены Н. И. Фелинской и дали ей возможность выделить депрессивную и ажитированную форму этого заболевания. Иногда больные псевдодеменцией начинают имитировать картину психоза, например шизофрении, наблюдаемую ими у другого больного.