Госпожа Ш. была замужем, развелась, у нее трехлетний сын. В настоящее время живет с мальчиком одна, хотя фактически — вместе с семьей сестры (их квартиры находятся в соседних подъездах, сестры ведут общее хозяйство, вместе присматривают за детьми — у старшей их двое, мальчик и девочка).

В начале терапевтического анализа клиентка высказала несколько конкретных претензий к старшей сестре. Последняя "слишком вмешивается" в жизнь г-жи Ш. — принимает за нее решения, выбирает занятия и приоритеты, указывает, как воспитывать ребенка, ит.п. "Она даже распоряжается моей личной жизнью, — жаловалась клиентка. — Не то, чтобы Ирина (для удобства назову так старшую, а младшую, клиентку, — Татьяной — Н.К.) мне прямо запрещала с кем-нибудь встречаться. Но, знаете, она может слегка поиронизировать — и мне уже неудобно. Мне как-то неловко общаться с человеком, которого сестра не одобряет. К тому же она почти всегда потом оказывается права".

В процессе работы стало понятно, что зависимость госпожи Ш. — прежде всего социальная. Это материальная зависимость (деньги зарабатывает старшая сестра), а также привычные отношения "родитель-ребенок", установившиеся между сестрами в то время, когда младшая была еще подростком. Клиентка не раз подчеркивала, что такого рода "сестринская власть" ее не тяготит — проблема заключается скорее в непризнании сестрой ее индивидуальной субъективности в качестве взрослой и автономной. "Я не спорю, когда сестра распоряжается деньгами, планирует, что нужно купить, и так далее. Она всегда очень щедрая, и даже странно, что скупость проявляется в мелочах — например, она не дает мне книг".

Дойдя в своем рассказе до этого момента, г-жа Ш. по-настоящему разволновалась. Изменилась ее спокойная и сдержанная манера поведения, в речи зазвучали истерические ноты, связный рассказ превратился в поток отрывистых восклицаний, где жалобы на сестру перемежались с агрессивными выпадами в ее адрес. Было похоже на то, что в процессе терапии создалась миметическая копия какого-то актуального конфликта.