Т: В чем конкретно упрекает Вас Леонид Петрович?

К: Ну, как Вам сказать... Я все никак не закончу свою диссертацию. Застрял на третьей главе. Точнее, на первой.

Т: Как это?

К: Да я никак не могу ее оставить, все время переделываю. Хотя давно пора писать все остальное. Леонид Петрович как-то сказал, что он не переживет, если я снова принесу ему 200 страниц первой главы. Понимаете, я написал страниц 80, а он сократил больше чем наполовину и сказал, что этого вполне достаточно. Но я хотел сделать лучше, стал ее совершенствовать — и опять получилось около ста страниц. Он прочел и заметил, что этот вариант хуже. Я снова переделываю, и объем все увеличивается.

Т: А почему Вы не работаете над следующими разделами?

К: Хочется сделать лучше.

Т: Но ведь руководитель уже одобрил написанное Вами, когда сократил Ваш текст.

К: Ну да. Но, я думаю, он недоволен тем, как я работаю. Я все так затянул. Мне кажется, Леонид Петрович не считает меня по-настоящему способным.

Т: Он говорил или намекал на это?

К: Нет, но... Я сам чувствую, что делаю не то.

Т: А как Вы относитесь к Леониду Петровичу?

К: Я его очень уважаю. И боюсь, знаете, боюсь что я не то делаю, и медленно слишком.

Т: Он суровый человек? Жестко с Вами разговаривает?

К: Да нет, наоборот скорее. Часто шутит и подбадривает меня.

Т: Давайте обобщим все это. Получается, все то, что Вас страшит и огорчает, — большей частью Ваши предположения, так ведь? Леонид Петрович не столько Вами недоволен, сколько Вы думаете, что это так?

К: Гм... Мне это и в голову не приходило.

Как видно из этого фрагмента, проблема господина Л. состоит в сильной тревоге по поводу своих действий и отношений со значимым лицом. Желание выполнять свои обязанности как можно лучше привело к навязчивому стремлению без конца переделывать то, что уже сделано, и превратилось в объективное препятствие. Дальнейшая терапевтическая работа с г-ном Л. была сосредоточена вокруг его мнительности и неуверенности в себе. Она принесла видимые результаты — через какое-то время его руководитель отметил, что отношения с Л. стали приносить ему больше удовольствия: "Этот парень перестал меня бояться. С ним теперь приятно поговорить, он не дергается так из-за своей работы, даже стал понимать шутки. А то раньше я мог его только хвалить — правда, было за что. Я могу больше не заниматься тотальной профилактикой и перестал постоянно объяснять ему, что с ним все в порядке".