В момент исцеления “глаза больной, еще лишенные всякого выражения, расширились, а болезненное лицо исказилось, словно от невыносимой боли. Она ничего не говорила и, казалось, была в отчаянии. Но в ту минуту, как принесли святые дары и она увидела сверкнувшую на солнце дароносицу, ее словно ослепило молнией. Глаза ее вспыхнули, в них появилась жизнь, и они загорелись, как звезды. Лицо оживилось, покрылось румянцем, осветилось радостной, здоровой улыбкой. Пьер увидел, как она сразу встала, выпрямилась в своей коляске и, слегка пошатываясь, заикаясь, произнесла с большой нежностью: “Ах, мой друг, ... ах, мой друг!”

Репутацией святых, чудодейственных люди наделяли многие и в самом деле целебные источники. Так, ими считались источники в Ферганской долине вблизи Джалал-Абада целебные воды Ходжа Оби-Гарм на Памире и многие другие.

Ищущие исцеления идут не только к источникам, но и к другим местам, объявленным святыми. Так, у буддийцев почитается святым монастырь Потало, расположенный в тибетском городе Лхасе, где проживает далай-лама, глава всех буддистов-ламанов. Паломники поклоняются изображениям буддийских богов и святых, мощам, иконам и статуям буддийских угодников.

Случались ли действительно исцеления? Случались. Без этого не было бы паломничества к “святым” местам, они бы себя быстро дискредитировали. Но надо ли их относить за счет чуда?

Попробуем разобраться в описании исцеления Эдит Пиаф — знаменитой французской певицы, приведенном ею в автобиографическом очерке “На балу удачи”.

“Я верующая! Моя жизнь началась с чуда. В четыре года я заболела конъюнктивитом и ослепла. Жила тогда у бабушки в Нормандии. 15 августа 1919 года эта славная женщина отвезла меня в Лизье, где у алтаря святой Терезии я преклонила колено, молясь своим слабым голоском, чтобы святая вернула мне зрение. Десять дней спустя, 25 августа, в четыре часа дня после полудня я снова стала зрячей”.

Бесспорно, потеря зрения носила функциональный истерический характер. Будущая певица воспитывалась у фанатически набожной бабушки. Всем укладом жизни у девочки разогревалось воображение об исцеляющей силе прославленной иконы. Молитва и преклонение перед ней сыграли разрешающую роль во внушении.