Мармор: Причина использования гипнотической регрессии в представлении о том, что психопатология возникла из-за одного вытесненного травматического события, которое было в жизни индивидуума. Если вы можете раскрыть его, по-видимому, наступит заметное улучшение. Я просто не верю в это. Я не видел, чтобы это действовало таким образом. Да, я в самом деле думаю, что отреагирование часто приносит временное улучшение. Фрейд начал свою деятельность с предположения, что причина болезни кроется в вытесненных воспоминаниях о травматическом событии. После длительной работы с этой гипотезой он считал, что она недостаточна. Ему пришлось заниматься тем, что он назвал “прорабатыванием” защит, подавления и вытеснения, связанных с травматическими воспоминаниями. Я не разделяю предположения, что терапия только раскрывает травматические воспоминания посредством большого потока эмоций. Я думаю, такое объяснение является упрощением. Если пациенты реагируют на такое лечение, по моему мнению, имеется большая доля внушения.

У вас может быть пациент с временной регрессией, который якобы помнит, что делал в 1250 году, находясь в каком-то средневековом монастыре! Это не становится, однако, правдой. Просто это адаптивная реакция, которая, как он чувствует, от него ожидается.

Вопрос: Доктор Мармор, в конце 40-х годов, в 50-е и 60-е годы доктор Станислав Гроф и многие другие психологи применяли ЛСД в психотерапии. Не могли бы вы прокомментировать эти крайние воздействия на той стадии развития психотерапии?

Мармор: Когда вы проживаете долгую жизнь, вы видите, как появляются и исчезают новые техники терапии, и вас это не волнует в такой степени, как тех, кто переживает это впервые.

Я пережил фазу развития психотерапии, когда препараты, подобные ЛСД и его эквивалентам, были встречены с радостью, как чудодейственные средства. На теории отреагирования было основано предположение, что если бы вы могли заставить человека пережить какого-то рода глубоко подавленные воспоминания или псевдовоспоминания, то это трансформировало бы их личности. Применением ЛСД в это время не только был нанесен вред многим людям, но у тех, кому помогли, часто возникали рецидивы. Действительно, ЛСД токсичен. Я принимал его однажды под контролем в условиях эксперимента, потому что думал, что это может воспроизвести шизофрению, и я хотел понять, что при этом испытывают. Я обнаружил, что мои перцептивные возможности были нарушены. Под влиянием препарата я видел лица людей такими, как на картинах Пикассо, расщепленными на фрагменты. Я видел движущиеся деревья. Я видел небо, расцвеченное разными красками. Я совершил то, что было названо волшебным “путешествием”, но это было путешествие под влиянием яда. Я понимал, что в то время, когда я переживал это, я реагировал на токсическое воздействие на мой мозг и перцептивные способности. У слабого индивида такого рода вещи могут вызывать чувство ужаса, и это часто случается. Это часто приводит к повторяющимся срывам после того, как препарат прекращают принимать.