Средневековье знало семь свободных искусств — триумвиум: грамматика, диалектика, риторика; квадриум: арифметика, геометрия, астрономия, музыка. Каждый ученый был обязан владеть всеми этими науками-искусствами. В XII—XIII вв. были известны тексты арабоязычных ученых, посвященные естественнонаучным изысканиям, широко употреблялись арабские цифры. Но в науке господствовал схоластический метод с его необходимым компонентом — цитированием авторитетов, что лишало первостепенной значимости задачу по исследованию естества, фюзис, Природы.

Когда проводят компаративистский (сравнительный) анализ средневековой науки с наукой Нового времени, то основное отличие видят в изменении роли индукции и дедукции. Средневековая наука, следуя линии Аристотеля, придерживалась дедукции и оперировала путем заключений из общих принципов к отдельным фактам, тогда как новая наука (после 1600 г.) начинает с наблюдаемых отдельных фактов и приходит к общим принципам с помощью метода и н д у к п и и. Дедукцию истолковывают иногда и как процесс нисхождения, который начинается от чего-то наиболее общего, фундаментального и первичного и растекается на все остальное. В такой интерпретации весьма узнаваемо сходство дедукции и эманации, предполагающей истечение из лона порождающего характеристик, особенностей и сущностей более простого порядка.

В рамках же официальной доктрины средневековья главенствуют вера и истины откровения. Разум теряет роль главного арбитра и вопросах истины, ликвидируется самостоятельность природы, Бог, благодаря своему всемогуществу, может действовать и вопреки естественному порядку.

Теологическая ориентация средневековья очень хорошо прослеживается в текстуальном анализе идей великих мыслителей того времени. Так, в высказывании Тертуллиана (ок. 160 — после 220) отмечается: «...напрасны потуги философов, причем именно тех, которые направляют неразумную любознательность на предметы природы прежде, чем на ее Творца и Повелителя...». Ведь «философы только стремятся к истине, особенно недоступной в этом веке, христиане же владеют ею. <...> Ибо с самого начала философы уклонились от источника мудрости, т.е. страха Божьего»". Истина оказывалась в полном ведении Божества, так что «христиане должны остерегаться тех, кто философствует сообразно стихиям мира сего, а не сообразно Богу, которым сотворен сам мир», — подчеркивал Августин14. Средневековье пестрило многообразными аргументами и подходами, опровергавшими возможность истинного познания природы вне божественного откровения. Считалось, что знание, перерастающее в науку, — это разумное познание, позволяющее нам пользоваться вещами. Науку необходимо подчинять мудрости, доступной лишь божественному разуму. Говоря о философах, Августин пишет: «Они твердили: «истина, истина» и много твердили мне о ней, но ее нигде у них не было. Они ложно учили не только о Тебе, который есть воистину Истина, но и об элементах мира, созданного тобой...» (СНОСКА: Цит. по: Мир философии: 4.1. М., 1991. С. 92).