Существует предположение, согласно которому чрезмерное развитие рациональных способностей ведет к сужению и даже атрофированию всех прочих каналов мировосприятия. Естественно, что уменьшение информационной базы данных о действительности никак не способствует ее целостному постижению, а напротив, ведет лишь к ограниченному способу мировосприятия. И когда ученые ссылаются на интуицию, они тем самым манифестируют свое стремление вырваться за пределы обусловленности рациональным разумом. Рационализм пытается проинтерпретировать объект и все многообразие мира вместить в виде слов и понятий в рамки концептуализации. Рационализм связывает ученого с известным и предпочитает оставаться в системе координат известного, направляя ученого к тому, чтобы неизвестное делать известным. Такова суть механизма научного объяснения, на котором держится все здание науки. Касаясь процесса профессионализации, историки науки отмечают, что в XX столетии на смену любителям и дилетантам в науке постепенно пришли находящиеся на жаловании профессионалы, и в ходе этого процесса изменился тон научной литературы. Нормой серьезного профессионального ученого стал трезвый, строго следующий за фактами стиль рассуждения. Профессионализация и углубляющаяся специализация влияли на ценностные ориентации ученых также амбивалентно. С одной стороны, профессионалы осуществляли строгий контроль в сфере своей компетенции, не пропуская в нее любителей-непрофессионалов, ограничивая возможности некомпетентных, любительских воззрений. Но с другой стороны, они сами были не прочь порассуждать и жарко поспорить о вопросах, в которых, строго говоря, не были «профи», о проблемах, выходящих за рамки их профессиональной компетенции.

Постоянно присутствующая в ориентациях ученого амбивалентность нашла отражение в одноименном труде Р. Мертона. Работа «Амбивалентность ученого» (СНОСКА: Мертон Р. Амбивалентность ученого. М., 1965.), увидевшая свет в 1965 г., фиксировала наличие противоположно направленных нормативных требований, на которые ориентируются ученые в своей деятельности. Противоположность норм и контрнорм сказывалась практически в каждом моменте научного исследования. К примеру, ученому надлежит как можно быстрее сделать свои результаты доступными для коллег. Однако он обязан тщательно и не торопясь проверить свои результаты перед их публикацией, чтобы в них не проскользнула ошибка. Далее, ученый должен быть восприимчивым по отношению к новым идеям и веяниям. Но при этом он призван отстаивать свои научные принципы и не поддаваться интеллектуальной моде. От ученого требуется знать все относящиеся к области его интересов работы предшественников и современников. Вместе с тем он намерен сохранять самостоятельность мышления, и его эрудиция не должна влиять на оригинальность его взглядов. Ученому необходимо стремиться вписать добытые им результаты в сокровищницу науки, однако с самого начала он должен быть скептически настроенным ко всем добытым в рамках предшествующей парадигмы знаниям. Таким образом, амбивалентность ценностно-нормативной структуры науки всегда ставит ученого перед дилеммой: с одной стороны, жить и работать на благо человечества, с другой — в условиях, когда результаты его исследований смертоносны и разрушительны, не взваливать на себя бремя ответственности за последствия их использования.