Весьма критично о служении науки производству отзывался русский философ Н.Ф. Федоров, усматривая в нем рабство науки у торгово-промышленного сословия. «В этом служении, —• отмечал он, — и заключается характеристика западной науки, которая с тех пор, как из служанки богословия сделалась служанкой торговли, уже не может быть орудием действительного воскрешения. <...> В странах мануфактурных наука не может раскрыться во всей полноте, не может получить приложения, соответствующего широте мысли, там действительность не совпадает со знанием. <...> Очевидно, что наука перерастает свою колыбель, ей тесно в мастерской, и фабрика не дает ей должного простора» (СНОСКА: Федоров Н.Ф. Сочинения. М., 1982. С. 316, 410). Таким образом, наука в функции производительной силы, состоя на службе торгово-промышленного капитала, не может реализовать свою универсальность, а застревает на ступени, которая связана не столько с истиной, сколько с прибылью. Отсюда многочисленные негативные последствия промышленного применения науки, когда техносфера, увеличивая обороты своего развития, совершенно не заботится о возможностях природы переварить все эти вредоносные для нее отходы.

Отвечая на идеологические потребности общества, наука предстает как инструмент политики. Из истории отечественной науки видно, как марксистская идеология полностью и тотально контролировала науку, велась борьба с кибернетикой, генетикой, математической логикой и квантовой теорией. Оценивая эту грань развития марксистской науки, Э. Агацци приходит к любопытным выводам: «...она [идеология] стремилась лишить науку имиджа объективного знания, который обеспечивал ей превосходство над идеологическим мышлением... Марксисты твердили о социальной зависимости науки, особенно как деятельности, в ее прикладных областях и компромиссах с властью (прагматический уровень), а кроме того, склонялись к отождествлению науки с технологией» (СНОСКА: Агацци Э. Указ. соч. М., 1998. С. 2.). Официальная наука всегда вынуждена поддерживать основополагающие идеологические установки общества, предоставлять интеллектуальные аргументы и практический инструментарий, помогающий сохранить существующей власти и идеологии свое привилегированное положение. В этом отношении науке предписано «вдохновляться» идеологией, включать ее в самое себя. Как метко заметил Т. Кун, «ученые учатся решать головоломки, и за всем этим скрывается большая идеология» (СНОСКА: Американский философ Джованна Боррадори беседует с Куанном, Дэвидсоном. Патнэмом и др. М., 1998. С. 200). Поэтому вывод о нейтральности науки всегда сопряжен с острой полемикой.