Шестьсот работающих мышц! – вот что выявилось в эксперименте. А теперь – актер на сцене: шел Гамлет и остановился. Сколько мышц сработало? 600? Иногда бывает и так, а чаще значительно меньше. Может быть, пятьдесят. Мы говорим тогда, глядя на сцену: "Актер напряжен, нет свободы мышц", а вернее, нет целесообразного мышечного напряжения, есть излишки, "закрепощающие актера". Вместо многосторонних, направленных подсознанием напряжения и расслабления отдельных мышц – некая схема нужного действия, в которую вовлечены не сотни мышц, а десятки их групповых сообществ. Вместо жизненной достоверности поведения – лишь обозначение общего характера данного элементарного поступка.

В тренинге Станиславского мышечно-двигательным процессам уделена немалая роль. Было время, когда его ученики стремились к "свободе мышц", забыв о необходимости их целесообразных напряжений в любом действии. Странный термин "освобождение мышц" и сегодня вводит педагогов в соблазн наимоднейшей "релаксации".

Абсолютно свободные мышцы – только у трупа!