Виновен, но психически болен. Джон Дюпон (слева) шутливо борется со своим другом и работником Дейвом Шульцом, золотым олимпийским медалистом. Дюпон убил Шульца в 1995 году, а двумя годами позже его признали «виновным, но психически больным».

Зачем лечить?

Наша законодательная система позволяет отправлять человека на принудительное лечение, когда считается, что человек нуждается в лечении и представляет опасность для самого себя или других. Человек может представлять опасность для самого себя, если он склонен к суициду или ведет себя безрассудно (например, пьет чистящее средство «Драно», чтобы доказать, что на него не действует этот яд). Человек может представлять опасность для окружающих, если стремится причинить им вред или ненамеренно подвергает жизнь других опасности. Государственные законы о принудительном лечении отдельного человека основываются на обязанности государства защищать интересы человека и общества: принципы «отца родины» и политику силы (Wettstein, 1988) Под «отцом родины» подразумевается, что государство может принимать решения, в том числе и о принудительной госпитализации, действуя в интересах пациента и защищая от причинения вреда самому себе. Наоборот, политика силы позволяет государству защищать общество от жестокого или безрассудного человека.

Вопросы для размышления. Как современные люди реагируют на тех, кто находится на лечении? Может ли клеймо госпитализации послужить аргументом против принудительного лечения?

Современные процедуры

Законы о принудительном лечении в гражданском порядке варьируются в разных штатах. Некоторые базовые процедуры, тем не менее, являются общими во всех штатах. Часто члены семьи, в которой живет человек, являются инициаторами принудительного лечения. Например, родители, наблюдая психотическое поведение своего сына, могут попытаться убедить его обратиться в психиатрическую клинику. Если сын отказывается, родители могут обратиться в суд и потребовать решения о принудительном лечении. Если сын — несовершеннолетний, то этот процесс развивается непосредственно. Верховный суд постановил, что слушание таких дел необязательно, если профессиональные психиатры сочтут, что лечение необходимо. Если сын — взрослый, то процесс усложняется. Суд, как правило, в таких случаях требует психического освидетельствования и позволяет оспорить направление на лечение, зачастую с представительством адвоката (Holstein, 1993).