Еще для меня ценны музеи: Музей изобразительных искусств и музейное здание на Крымском валу — там мы бывали с папой и мамой на разных выставках, и в Третьяковке один раз были на выставке Серова. Очень я эти места люблю, так как они одни из тех, куда мне удается ходить. Ну, еще вы, может быть, удивитесь, я люблю ходить в ГУМ. Мне нравится, как он устроен, эти длинные галереи, и в них идет торговля. Еще есть улицы, которые я люблю,— Малая Дмитровка и улицы, которые к ней примыкают, в них есть какой-то шарм, и еще потому, что мне о них много рассказывал отец, у которого школьные годы прошли в этих местах, и он мне показал школьные здания, в которых он учился. Их целых три, я все живо представил, тем более, что у меня этого не было, через отца я приобщился к школьным делам, и все это расширило мои представления о наших семейных корнях. Я еще хочу сказать, что московские улицы меня интересовали и своей политической жизнью. Раньше ее вообще не было, ну а после того, как началась перестройка, начались демонстрации, митинги, мне это тоже казалось интересным. Конечно, не то, во что это потом превратилось, когда дело дошло до прямой войны на улице. Наверное, это неизбежные издержки тех колоссальных перемен, которые происходят в нашей стране. Я, конечно, прохожу с большим волнением по Погодинской, где были непродолжительное время мои занятия. Вообще, район Пироговской, пожалуй, самый приятный, потому что наши лучшие прогулки происходили там и на Воробьевых горах. Я не перестаю его любить до настоящего времени.

Таким образом, я мало могу сказать о Москве, если говорить о ней в связи с моей еще короткой биографией. Тем не менее я могу еще сказать о своеобразии Москвы по сравнению с другими городами, где я был. Так, мне кажется, что в Москве жизнь гораздо более уютная, чем в Петербурге, хотя красота его произвела на меня колоссальное впечатление. Конечно, это поверхностное впечатление. Я жил в гостинице, а не в квартире, бывал, где все туристы бывают, тем не менее впечатление, что жизнь там не такая, как в Москве.