Глава 2. Внутренняя речь как особый вид речевой деятельности

Проблема внутренней речи пока еще недостаточно исследована в психолингвистике, причем как теоретически, так и экспериментально. Между тем без правильного понимания психологической природы внутренней речи, как указывал Л. С. Выготский, «...не может быть никакой возможности выяснить отношения мысли к слову в их действительной сложности» (50, с. 314).

Еще великий древнегреческий философ Платон определял мышление как словесно выраженную молчаливую речь, подчеркивая значение внутренней речи для мышления и, возможно, фактически отождествляя эти понятия. Известный ученыйлингвист XIX столетия М. Мюллер в некоторых своих трудах достаточно категорично утверждал, что речь и мышление это идентичные, однозначные понятия. В дальнейшем эта точка зрения была поддержана американским бихевиоризмом, что нашло отражение в формуле: мышление есть беззвучная речь, «речь минус звук». Противоположную точку зрения на взаимосвязь процессов мышления и речи отстаивали представители вюрцбургской психологической школы (К. Бюлер, О. Кюльпе и др.). Они заявляли о полной независимости мысли от слова и языка вообще. Отрицали они и необходимость для мышления внутренней речи, т. е., речи, по определению К. Бюлера, в форме «оптических, акустических или моторных представлений слов» (40).

Проблема внутренней речи исследовалась и в связи с изучением вербальной памяти. Так, некоторые французские психологи, неправомерно сводя внутриречевые процессы к процессам памяти, пытались установить, в каких образах памяти — акустических, оптических, моторных или синтетических — сохраняется воспоминание слов.

Ряд исследователей XIX — начала XX столетия трактовали процессы внутренней речи как вариант сокращения обычного речевого акта. Так, В. М. Бехтерев определял внутреннюю речь как не выявленный в двигательной части речевой рефлекс. И. М. Сеченов считал, что это рефлекс, оборванный на двух третях своего пути. Многие исследователи рассматривали внутреннюю речь только как процесс «внутреннего говорения», т. е. как «обеззвученную» внешнюю речь» (234).