Если бы читатели спросили нас, часто ли подобные типы встречаются в наших домах умалишенных, то мы ответили бы им, что в Италии не найдется, быть может, ни одного психиатрического госпиталя, в котором такого рода больные не составляли бы обычного явления.

Когда я заведовал домом умалишенных в Пезаро, у меня на руках было трое больных этого типа: один из них называл себя Папой Анастасием; он назначал кардиналов, референдариев и пр. и постоянно издавал декреты, в которых не было ничего нелепого, кроме подписи. Другой, бывший прежде военным (папским сержантом), сочинил новые заповеди, чрезвычайно курьезные и даже странные. Я привожу здесь четыре из них, чтобы не сведущие в психиатрии лица могли убедиться, до какой степени слог их напоминает сочинения Лазаретти, Пассананте и Манжионе: тут мы встречаем те же повторения, то же обилие созвучий и такое же библейское построение периодов. В Ломбардской больнице Пап и пророков было мало — помню только одного алкоголика, собиравшегося устроить крестовый поход против синдика в Вижевано, но в Милане всем и каждому известен оригинальный пророк механики и социализма Чианкеттини, редактор «Travaso».

Особенно любопытный и наиболее достоверный пример такого рода — так как он произошел недавно у всех на глазах — представляет собой Давид Лазаретти.

Д.Лазаретти родился в Арчидоссо в 1834 году; отец его был ломовой извозчик, кажется, пьяница, но чрезвычайно крепкого телосложения; в родстве у него были самоубийцы и сумасшедшие, между прочим, один религиозный маньяк, воображавший себя предвечным Отцом; шестеро братьев отличались силой, громадным ростом, живостью ума и необыкновенной памятью; один из них, не умевший ни читать, ни писать, помнил до 200 счетов своих с кредиторами. Давид выдавался из всех братьев высоким ростом, прекрасным телосложением и недюжинными умственными способностями; череп у него был очень большой, удлиненной формы, а глаза до того блестящие, что некоторые находили в них что-то чарующее, хотя большинству они казались демоническими, безумными. Исследование показало, что у него была hupospadia, он смолоду страдал мужским бессилием. Ненормальность эта имеет значение, так как Морель и Легран де-Соль нередко встречали ее у маттоидов.