Проницательность мистера Холмса, как мы помним, позволила распознать в аристократе злодея, который натравил гадюку на своих приемных дочерей, стремясь присвоить их состояние. В итоге злодей сам погибает от ядовитого укуса, а уцелевшая падчерица переезжает к тете.

Примерно десятью годами позже молодые дамы с испуганными глазами, которым тоже было, что скрывать под вуалью даже от самих себя, потянутся через приемную другого доктора – Зигмунда Фрейда, чтобы испытать на себе его метод раскрытия тайн и сделаться героинями записок доктора Фрейда… о самом себе. Записок не менее популярных в ХХ в., чем новеллы Конан Дойла, и даже снискавших автору литературную премию имени Гете.

Почему бы нам не представить, что мисс Элен Стоунер, героиня «Пестрой ленты», обратилась за помощью не к Холмсу, а к Фрейду, тем более что жалобы 32-летней незамужней особы вполне относились к компетенции венского психиатра: «Я больше не вынесу этого, я сойду с ума!.. Мои страхи так неопределенны, что их могут счесть фантазиями нервной женщины… Вы, как никто, разбираетесь в порочных наклонностях человеческого сердца, попытайтесь пролить хоть немного света в тот непроницаемый мрак, что окружает меня!» (СНОСКА: Конан Дойл А. Собр. соч.: В 10 т. Т. 1. Ростов-на-Дону; Волгоград, 1993. С. 251, 252)

Заслуга доктора Фрейда в том, что теперь нам не кажется более чудовищным, чем все убийства на свете, предположение о несколько ином, отличном от перетягивания экономического одеяла, характере отношений между отчимом и падчерицей. Заслуга доктора Фрейда в том, что теперь нам не кажется невероятным, что характер отношений между вдовствующим буяном и перезревающей ничьей невестой может быть скрыт не только от посторонних глаз, но и, по меньшей мере, от самой девицы.

Что, если образ отчима двоится в ее воображении, как в действительности он раздвоился у героини другого рассказа Конан Дойла «Установление личности»? Там поразительно похожая завязка: отчим, имеющий основания желать безбрачия падчерицы, завладевающий ее сердцем с помощью карнавального перевоплощения, и не первой молодости девушка, презирающая в отчиме и обожающая в женихе одного и того же человека.