Итак, нестерпимое, по моральным соображениям, для Элен воспоминание о физической близости с отчимом могло быть вытеснено в сферу ОНО, забыто. Лишь страх, кажущийся беспричинным, давал знать об аффективном напряжении, нарастающем в этой сфере. Призрачное душевное равновесие базировалось теперь на частичной идентификации с сестрой: Элен вселилась в ее комнату и воображала себя невестой.

Наиболее вероятным мне кажется предположение, что воспоминание о смерти Джулии, на самом деле, – навязчивая фантазия Элен, выражающая ее безотчетные опасения по поводу уязвимости ее теперешней сознательной позиции. Безмятежность идентификации со счастливой Джулией (вероятно, живой и благоденствующей теперь со своим морским офицером) нарушается вторжениями собственных травматических воспоминаний в форме смещенной аллегории: Элен как бы позволяет себе признать, что загадочное несчастье, повлекшее гибель, случилось, но не с ней, а с Джулией, и не в фигуральном, а в буквальном смысле. (Смещением в психоанализе называется процесс сдвига аффективной нагрузки на нейтральное представление, а также аффекта травматического воспоминания на иносказательный образ его.)

Элен пугает неотвратимая перспектива осознания случившегося в реальности? Или ее пугает то, что она собирается предпринять теперь, пугает роль мстительницы?

Вернемся к предположению, что инцест не был случайным эпизодом, а представлял собой достаточно продолжительную связь Элен с Ройлоттом. В этом случае вытеснена из сознания знакомой нам мисс Стоунер не травмирующая ситуация, а целая сторона ее жизни, что возможно лишь в случае психической диссоциации – «болезни доктора Джекила». Одна Элен, дневная Элен, находит утешение в том, что играет в Джулию и терзается мучительными намеками своего бессознательного. Другая, теневая, Элен осознанно позволяет себе страсть к «отцу», отыгрывая «комплекс Электры» (оспаривавшееся Фрейдом понятие, введенное его учеником Юнгом, оно обозначает женский вариант вытесняемого в раннем детстве эротического влечения к родителю противоположного пола).