Почтенный образ бабушки Ольги не вязался как-то ни с семейной жизнью, ни тем более с легкомыслием любви в представлении Ларисы. Странно, что именно молодую бабку – в материнском изложении – все больше стала напоминать себе Лара с того дня, как вернула Сергея дочери.

«Положив на место» то, что, оказывается, плохо лежало, потому и было украдено у нее, Лариса спросила себя, как смогут они с мужем жить дальше. Неожиданным ответом стало то, что Лара затеяла писать диссертацию, до ночи пропадала по клиникам и библиотекам, стараясь как можно меньше с Сергеем пересекаться.

Сергей же охотно впрягся в домашние заботы, ощутив себя снова в своей тарелке. И начал время от времени навещать «вторую семью», боязливо скрывая это от Ларисы. Та знала и не отказывала себе в удовольствии иногда «пугнуть» мужа неожиданным проявлением осведомленности. Но боли уже не чувствовала: потерявши голову, по волосам не плачут. Явилась жалость: Сергей казался затравленным озябшим существом, жмущимся к родному очагу.

Утолив в себе жажду мстительной Гекаты, почти утешив негодующую Геру и, кажется, уже к Афине, целомудренной и рациональной, обратив внутренний взор, Лариса вдруг оглянулась на смертных – Анну, Зою, Нину…

Она подумала, что считанные годы в жизни этих женщин были отданы любви, а каждой долгий век был отпущен. Никто не знает, как провели они череду лет, какие иллюзии испытали, какие разочарования. Какие они проглотили обиды и какие мозоли натерли на их ладонях вожжи семейной упряжки…

Царственный блеск и твердая рука этих женщин, насмешливо взиравших на «физические» измены преданных мужей, – в каком огне закалились? «Земной любови недовесок», выражаясь стихом М. Цветаевой, гнал их в «цыганский табор», отказ «слезой солить» его и там приводил домой.

Лариса заподозрила, что, обойдя хоровод богинь, взглянув каждой в лицо, она опять приблизилась – только с черного хода – к наивному идеалу своей юности, образу «роковой женщины», манившему сияющим фасадом. Круг богинь замкнулся: в циничной Кибеле сквозило видение Геры (пробовавшей однажды родить дитя без Зевса), Геката скользила вослед Афродите, та милостиво сменяла Кибелу.