Если спросить себя, что же в конце концов, в общем итоге дала полустолетняя критика старой теории и что дает нам сейчас новая теория, утверждающаяся взамен прежней, то на этот вопрос нельзя не ответить противоречивым образом: и очень много, и очень мало. ^

^Много — в смысле конкретного опровержения старых положений, которые в свете фактической проверки обнаружили свою ложность, а следовательно, и бездоказательность построенной на них теории. Много — в смысле выяснения чрезвычайно значительных и существенных фактических обстоятельств, проливающих немалый свет на организацию и деятельность эмоций, на их биологическое значение, на их связь с другими жизненными процессами, на их место в ряду других форм нервно-психической деятельности. Много, наконец,— в смысле теоретического обобщения огромного фактического материала, преимущественно психологического и неврологического характера, обобщения логически последовательного, стройного и достаточно убедительного для того, чтобы охватить и объяснить большинство известных нам фактов.

Но вместе с тем и критика, и новая теория дали в окончательном итоге и очень мало. Мало — в том отношении, что критика не вырвала философского жала старой теории, не обнажила и не разрушила ее патологических основ, на которых она была построена, не разоблачила психологических заблуждений в самой постановке вопроса, но, напротив, приняв ее целиком, тем самым включила в новое построение эти заблуждения. Мало — в том смысле, что новая теория, подобно старой, не дала даже самомалейшего приближения к разрешению главной и основной задачи — к построению психологии аффектов человека, не говоря уже о высоком теоретическом значении этой главы нашей науки, о решении тех по существу философских задач психологического исследования, психологической теории страстей, без которых, по-видимому, сама проблема аффекта не может быть правильно поставлена в психологии человека.

Эту скованность всей современной психологии эмоций той постановкой вопроса, которая была дана в органической гипотезе Джемса—Ланге, справедливо отмечает М. Бентлей (СНОСКА: Бентлей (Bentley) Исаак Мэдисон (1870—1955) — американский психолог. Специалист по общей, детской, социальной психологии.) в введении к последнему симпозиуму (СНОСКА: Выготский имеет в виду симпозиум по проблеме эмоций, состоявшийся в Виттенберговском колледже (отсюда название — Виттенберговский) в Спрингфилде, США, штат Огайо, 19—23 октября 1927 г. Симпозиум был приурочен к открытию новой психологической лаборатории. В симпозиуме участвовали ведущие специалисты по данной проблеме, в том числе А. Адлер, В. М. Бехтерев, Э. Клапаред, П. Жанэ, А. Пьерон, В. Штерн, К. Бюлер, У. Мак-Дауголл, У. Кен-нон, Э. Титченер, Р. Вудворт, Э. Р\ Иенш, М. Принц, Г. Пиллсбери и другие. В 1928 г. материалы симпозиума были опубликованы под названием: Feelings and Emotions. The Wittenberg symposium. Worcester, 1928. Выготский широко использовал эти материалы, в частности статьи Бретта, Клапареда, Принца, Бентлея, Спирмена и других (см. Литературу). Бентлей не писал «Введения» к симпозиуму. Его статья напечатана в материалах симпозиума первой (см.: M. Bentley, 1928)), собравшему мнение о природе эмоций самых выдающихся представителей психологической науки. В роковой власти старой теории Бентлей видит характерную черту всей современной психологии эмоций. Прошлое подавляет настоящее.