Порождение человеком формы своего поведения, т.е. субъектность — центр теории Л.С. Выготского, задающий ее внутренний смысл и пафос. Это та основная теоретическая конструкция, относительно которой имеет смысл соглашаться, критиковать или отрицать. Существенным и нетривиальным в этой конструкции является то, что субъект и субъектность полагаются не как указание на кого-то, чье поведение наблюдается — субъект здесь не "некто", он не наличен. Выготский указывает не на индивида (или группу индивидов), а на его (их) способ ("режим") жизни.

Похожим образом М.К. Мамардашвили говорит о сознании: "... человек, в отличие от всех остальных известных нам существ, обладает сознанием. А это значит, что он имеет возможность переживать, испытывать как раз те вещи или состояния, которые естественным образом, в качестве продукта, скажем какого-нибудь физиологического механизма, получить нельзя. Например, нельзя иметь мысли, полученные простым продолжением отпущенных человеку естественных психических сил, ибо это будут не его мысли" (1990, с. 43)."... Вводя сознание как место соотнесенности и связности того, что мы не можем соотнести естественным способом, мы только так и можем определить сознание. Эта связность есть то, что можно увидеть как бы только в некоем сдвиге (там же, с. 49).

Субъект есть, бытийствует тогда, когда выражен и объективирован сам сдвиг, переход от натуральной к культурной форме — переход к превращению своего поведения в предмет, к использованию средств обнаружения и видения своего поведения вне себя.

Именно то обстоятельство, что в теории Л.С. Выготского сознание и субъектность находятся вне индивида, позволило Д.Б. Эльконину говорить о ней как о неклассической психологии (1989, с. 469-478).

Казалось бы, спустя более, чем 60 лет после открытия Л.С. Выготского сам термин "субъект" должен употребляться в работах его последователей не с той долей непосредственности, какую можно наблюдать — т.е. хотя бы не как синоним термина "индивид". Однако же, ничуть не бывало. Субъектность часто оказывается синонимом субъективности. Многие работы пестрят такими словосочетаниями как "субъект деятельности", "субъект общения", "субъект действия" и т.п. без указания на то, каким образом им же порождаются и строятся, а не сами по себе возникают деятельность, действие, общение и т.п. Натурализм живуч. И дело здесь не в небрежности или недомыслии исследователей, а скорее в том, что трудно принять идею неналичности субъекта или, вернее, идею его существования лишь, словами Мамардашвили, в "сдвиге" поведения, им самим выстроенном. Трудно удерживать и в эксперименте, и в размышлении то, что субъектность, используя афоризм В.П. Зинченко и М.К. Мамардашвили (1977), является "не фактом, а актом".