Вторая модель, о которой шла речь во введении,— это порождающая модель, предложенная Н. Хомским и интерпретированная для психолингвистических целей Дж. Миллером. Ее можно определить как трансформационную. Напомним основные черты этой модели. Как известно, в ней всякое предложение либо считается ядерным, т. е. может быть построено методом непосредственно составляющих (НС) плюс так называемые обязательные трансформации, либо порождается из ядерного предложения посредством так называемых факультативных трансформаций (СНОСКА: Мы здесь — в соответствии с практикой американской психолингвистики — несколько упрощаем структуру модели Хомского, которая имеет дело, строго говоря, не с готовыми предложениями, а с так называемыми терминальными цепочками. Кроме того, мы не затрагиваем его работы «Aspects of the theory of syntax», New York,1965, так как подавляющее большинство опубликованных психолингвистических исследований опирается на первый вариант его модели). Модель Хомского (применительно к этой работе констатируется факт, что при некоторых типичных для афазии нарушениях лингвистической структуры статистическая структура остается константной. См. также: Н. Мас1ау and Ch. E. Osgood. Hesitation phenomena in spontaneous English speech. «Word», v. 15, 1959) слагается из четырех компонентов: а) семантические единицы, б) классы единиц (эквивалент частей речи), в) правила порождения ядерного предложения по НС и г) правила трансформации. В настоящем обзоре мы будем рассматривать только два последних компонента.

Начнем с констатации того факта, что психологическая реальность правил грамматики НС признается практически всеми психолингвистами. Существует довольно много экспериментальных исследований, посвященных обоснованию такой реальности. Типичная в этом смысле работа принадлежит Д. Бумеру, исследовавшему распределение пауз в речи и установившему, что они наиболее часты после первого слова, входящего в данное грамматическое единство (clause) внутри предложения (СНОСКА: См.: D. S. Boomer. Hesitation and grammatical encoding. «Language and speech», v. 8, 1965, No. 4). Он объясняет этот факт тем, что после произнесения первого слова определяется дальнейший выбор структуры. Другая, более известная работа принадлежит Дж. Фодору и Т. Биверу. Они подавали на одно ухо испытуемого речь, а на другое - резкие щелчки. Оказалось, что, если испытуемому вдавался вопрос о локализации щелчка, он, как правило «помещал» его па границе грамматических сегментов (СНОСКА: См.: J. A. Fodor and Т. С. Вever. The psychological reality of linguistic segments, JVLVB, v. 4, 1965, No. 5).К этой же группе работ можно отнести некоторые исследования советского психолога И. М. Лущихиной: она показала, что в условиях сильных помех (в эксперименте —при «белом шуме», т, е. равномерном шуме па всех частотах) есть зависимость между восприятием и изменением глубины фраз одной и той же длины. В частности, глубокие части фразы улавливаются слушателем намного реже чем мелкие (СНОСКА: См.: И. М. Лущихина. Аудирование речевых сообщений в условиях белого шума. Автореферат канд. дисс. (по психологии). М., 1965, стр. 16. См. также: И. М. Лущихина. Использование гипотезы Ингве о структуре фразы при изучении восприятия речи. «Вопросы психологии», 1965, № 2). Большое количество работ было посвящено доказательству психологической реальности трансформационных правил. Классической в этом смысле является статья Дж. Миллера, появившаяся в 1962 г. (СНОСКА: См.: G. Miller. Some psychological studies of grammar. «American Psychologist», v. 17, 1962, No. 11). Эксперимент Миллера состоял в следующем. Были даны списком ядерные предложения. Затем в основном опыте были предъявлены их трансформации в ином порядке следования, а в контрольном — те же предложения, но тоже в ином порядке следования. Задача была — выбрать из второго списка эквиваленты к предложениям первого. Выяснилось, что на то, чтобы выбрать трансформы, требуется некоторое дополнительное латентное время, причем для того, чтобы выбрать предложение пассивное и отрицательное, нужно столько времени, сколько составляет сумма латентных времен при поиске отдельно пассивного и отдельно отрицательного предложения. Однако результат опыта был в значительной мере обесценен тем, что ему было предпослано обучение испытуемых узнаванию и осуществлению трансформации.