Кроме операций, «спущенных» с высшего уровня (сознательных операций), «существуют операции, имеющие другое происхождение, другой генезис; это операции, возникшие путем практического «прилаживания» действия к предметным условиям или путем простейшего подражания» (СНОСКА: А. Н. Леонтьев. Психологические вопросы сознательности учения, стр. 21). Именно таким путем ребенок овладевает первым (родным) языком (СНОСКА: См.: Л. А, Чистович. Текущее распознавание речи человеком, I. «Машинный перевод и прикладная лингвистика», вып. 7, М., 1962,стр. 13). Лишь впоследствии, прежде всего при обучении грамматике родного языка в школе, эти операции становятся предметом актуального осознания и — через этот уровень — предметом сознательного контроля. При этом учащийся не только осознает, но и обобщает явления родного языка, воспринимает их в системе.

Совершенно по-иному происходит дело с обучением второму (иностранному) языку. «Если развитие родного языка начинается со свободного спонтанного пользования речью и завершается осознанием речевых форм и овладением ими, то развитие иностранного языка начинается с осознания языка и произвольного овладения им и завершается свободной спонтанной речью. Оба пути оказываются противоположно направленными» (СНОСКА: Л. С. Выготский. Мышление и речь, «Избранные психологические исследования». М., 1956, стр. 292). Между ними существует обоюдная взаимозависимость; «сознательное и намеренное усвоение иностранного языка совершенно очевидно опирается на известный уровень развития родного языка и обратно — усвоение иностранного языка проторяет путь для овладения высшими формами родного языка» (СНОСКА: Там же).

Конечно, возможны случаи, когда второй язык усваивается тем или иным человеком по типу родного, т. е. путем элементарной «подстройки» и независимо от осознания родного языка. Чаще всего так бывает, если ребенок с детства владеет несколькими языками. Но мы, имея в виду обычную практику обучения, можем не считаться с этой возможностью.