Это монологи наподобие «А еще тут протрем / и тут...» (женщина вытирает пыль с книжной полки и разговаривает сама с собой; знак / – условное обозначение неокончательной интонации); диалоги типа «Где ж эта... / эта / как ее / мазалка? – Мам / тебе перышко?» (мать печет пирог и хочет смазать его яйцом, чтобы корочка подрумянилась) и т. д.

Аналогичная ситуация наблюдения возникает при изучении речи маленького ребенка. Во вводном разделе я упоминала девочку Машу, которая спрашивала про четырекотажную подкладку. Машина мама несколько лет наблюдала, как Маша овладевает родным языком, и старалась записать произносимые ребенком слова и высказывания. Получился очень интересный свод текстов. Его можно изучать и анализировать, т.е. делать разные умозаключения, основываясь на наблюдениях над этими текстами. Создать свод таких наблюдений – огромная работа, но без этих данных изучение речи ребенка всегда будет сводиться к наблюдению над речью отдельных детей.

Лингвисты обычно именно наблюдают – читают тексты и фиксируют интересующие их явления, которые в текстах встречаются. (Поэтому в конце многих лингвистических работ мы найдем список текстов-источников.) Но и психолингвисты, как вы видели из приведенных примеров, тоже наблюдают.

Что объединяет все перечисленные случаи? То, что всякий раз перед ученым имеется некая данность – речь ребенка, устная речь взрослых, тексты. Эту данность он наблюдает и притом делает это в условиях, которые заданы извне, а не контролируются исследователем специально. Неважно, что именно передо мною – текст летописи, пленка с записями разговорной речи, звуковая дорожка с диалогами из фильма, магнитофонная запись диалектной речи, видеозапись жестового общения глухих, текст рассказа Бунина, – все это данности, это результаты речевой деятельности, которые совершались без моего вмешательства как исследователя. Мне они даны в наблюдении.

Отметим, что в сходном положении находятся и представители других гуманитарных наук. Культурологи, социологи, историки и литературоведы тоже наблюдают «данности», и именно наблюдения служат материалом для их умозаключений. Данностями могут быть архивный документ и обломок керамического сосуда, симфония и собор, эпизоды поведения, например свадебный обряд или религиозная церемония.