Применительно к психолингвистике ситуация представляется иной. Принято считать, что психолингвистика возникла сорок лет назад в США. Но можно ли сегодня говорить о ней как о науке с четкими границами? Более того, можно ли сказать, какие именно темы, области знания, проблемы обязательно будут затрагиваться в любом учебнике по психолингвистике, вне зависимости от того, в какой традиции он написан? На эти два вопроса мы ответим отрицательно.

С одной стороны, если мы сравним те две-три книги на русском языке, которые некогда были задуманы как учебные пособия по психолингвистике, то увидим, что их авторы выбирают как центральные совершенно разные проблемы. Это значит, что базовые представления о психолингвистике как о предмете учебного курса не сложились.

С другой стороны, англоязычные книги по психолингвистике многочисленны, и большинство из них адресовано преподавателям и студентам, т.е. написаны именно как учебники. Притом их авторы обычно профессиональные психологи, и на язык они смотрят с очень разных позиций. Объединяет англоязычных авторов только то, что все они считают главной лингвистической теорией генеративную грамматику Хомского, в силу чего пытаются понять, в какой мере именно эта теория описывает наблюдаемое речевое поведение. Но здесь и кончается общность подходов: одни авторы будут говорить преимущественно о развитии речи у ребенка, другие сочтут более важной проблему роли языка в социальных взаимодействиях, третьи сосредоточатся на взаимосвязи языка и познавательных процессов и т. д.

Мы же вместо спора о том, что входит в компетенцию психолингвистики, а что остается за ее пределами, попробуем выбрать иной подход-более практический и, как нам представляется, более эффективный.

Попробуем согласиться с тем, что психолингвистика – это прежде всего определенный ракурс, в котором изучаются язык, речь, познавательные процессы. Это вовсе не безграничная, но достаточно разнообразная совокупность вопросов, на которые мы ищем ответ. Конечно, и в этом случае в русской традиции это будут совсем другие вопросы, нежели те, что задают себе англоязычные исследователи. В дальнейшем мы постараемся объяснить, почему дело обстоит именно так. Пока же мы надеемся, что читатель готов нам поверить.