Эстонская исследовательница Т. Тульвисте приводит данные Разных авторов о том, что ребенок считает «длинными» те слова, которые, по его мнению, обозначают «длинные» предметы или длительные действия. Так, «длинным» для детей 4,5-5,5 года оказывается слово поезд, потому что у поезда много вагонов, а слово слон считается более длинным, чем слово бабочка, потому что слон большой, а бабочка маленькая.

Первым, кто попытался эмпирически оценить, могут ли дети различать слово и обозначаемый им объект, т.е. денотат слова, был Жан Пиаже. С этой целью Пиаже расспрашивал детей о том, что произойдет с «вещью», если мы как-то изменим ее имя. Например, что будет, если Солнце назвать Луной? Или собаку назвать кошкой? По данным Пиаже, лишь на десятом-одиннадцатом году жизни дети осознают, что связь между именем и предметом носит произвольный характер и что с переименованием вещи ее свойства не изменятся.

Любопытны данные американских исследователей, которые приводит Т. Тульвисте. Оказывается, что даже те дети, которые считали, что можно переименовать собак в кошек и наоборот, на вопрос, какие звуки будет издавать переименованная в кошку собака, отвечали, что она будет мяукать!

Многие ученые стремились понять, переносят ли дети на слова свойства обозначаемого им предмета. С этой целью задавались вопросы наподобие: «Слово дождь мокрое или нет?» Или: «Начинается ли сама машина на букву «м»?» Свойства слова редко переносились на предмет, зато довольно часто слово дождь действительно оказывалось «мокрым», т. е. свойства предмета или признака приписывались слову.

По-видимому, ребенок, даже научившийся читать сам, без помощи взрослых, недостаточно ясно усваивает разницу между словом и его денотатом.