При этом когда человек действует в соответствии со своим пониманием сходства или различия, то эти действия, вообще говоря, не зависят от того, может ли человек внятно перечислить, или, терминологически выражаясь, эксплицировать, чем один объект сходен/отличен от другого.

Еще раз подчеркнем уже упомянутый тезис. Хотя мы ежеминутно, сами того не подозревая, имеем дело со сходствами и различиями (поскольку именно на них основана категоризация), в окружающем нас мире не существует сходства «вообще», сходства как такового. Сходство и несходство существуют для нас как для субъектов, которые действуют в зависимости от того, оценивают ли они нечто как сходное (попадающее в одну и ту же категорию) или несходное (принадлежащее к разным категориям).

Если у меня хороший фонетический слух, то я найду такие различия в произносительной манере двух безупречно говорящих москвичей, которые позволят мне определить их возраст и место рождения. Или я могу узнать по телефону голос человека, который звонил мне десять лет назад. Но многие люди вообще плохо узнают голоса даже своих хороших знакомых. Впрочем, это необязательные тонкости. Другое дело – глубокие нарушения в сфере установления сходства.

Невозможность установить сходство порождает угрозу для функционирования любого организма. Давно было описано специфическое для определенных поражений мозга расстройство узнавания –«агнозия на лица». Это расстройство получило отдельное название не в силу уникальности механизма, обеспечивающего узнавание именно человеческого лица как объекта особого типа. Дело в ином – в социальной значимости поломки этого механизма.

В конце концов, если вы перепутали карандаши или тарелки, последствия этого не так уж и серьезны. Но, если человек, будучи в сознании, не может узнать в лицо не только соседа, но даже близкого родственника, это уже социальная катастрофа.

Для человека с «агнозией на лица» похожи не только все лица, но все яблоки, все чашки, все двери, если только он не придумал Для себя какой-то особой «приметы», вроде выщербленного края чашки или царапины надверной филенке.