Хотя воля и проявляется по преимуществув том, что, взяв под свое. покровительство какую-нибудь деятельность, делает все, чтобы она была реализована, это не означает, что она становится на службу данной деятельности, полностью проникаясь ее интересами и смотря на внешний мир и другие мотивы субъекта только ее глазами, только с точки зрения их возможного вреда или пользы для этой деятельности. Воля по своей сущности — "орган" целостного человека, личности, она служит не отдельной деятельности, а строительству всей жизни, реализации жизненного замысла, и поэтому она защищает интересы той или иной деятельности не в силу своего подчинения ей, а по свободному решению сознания, вытекающему из этого жизненного замысла.

В той мере, в какой поведение утрачивает это опосредование сознанием, оно перестает быть и волевым, какие бы препятствия оно ни преодолевало и каких бы усилий это ни стоило субъекту. Даже в деятельности "вторично непроизвольной", т. е. такой, которая начиналась с известного волевого усилия, а затем, набрав ход, открыла в себе собственную энергию и мощь, дающие ей возможность сравнительно легко проходить сквозь все трудности и отвлечения, и где, казалось бы, в воле нет больше никакой нужды, она тем не менее присутствует в виде своего рода ценностного внимания и особых содержательно-временных трансформаций мотивации. Дело в том, что соблазн нужно вовремя заметить, а, заметив, его нельзя преодолеть, просто отмахнувшись от него, — ведь за ним стоит мотив, реальная и существенная для данной личности бытийная сила. И то, что активность субъекта прошла мимо соблазна, не отклонившись в его сторону, это заслуга не текущей деятельности, а воли, которая в этот самый момент произвела какую-то трансформацию мотива, стоящего за соблазном, снизившую его актуальную напряженность. Одним словом, воля постоянно следит за возникающими в ситуации внешними и внутренними возможностями и требованиями, оценивает их и в случае необходимости может сама прервать текущую деятельность, которая до сих пор находилась под ее покровительством. И именно это, а не прямолинейные попытки несмотря ни на что завершить начатую деятельность, — действительно волевое поведение, естественно, при условии, что на это прерывание имеются достаточные основания. Понятно, что основанием такого волевого акта не может быть просто непосредственная сила некоторого мотива, реализации которого грозил крах в случае продолжения деятельности. В волевом акте непосредственное побуждение должно быть всегда осознано [123, с.508] и принято, и решающим является не непосредственная сила этого побуждения, а его содержание, его соотнесенность со всем смысловым, ценностным и временно-пространственным целым личности.