В первые годы становления советской науки советские психологи и педагоги еще не могли преодолеть влияния многих буржуазных теорий. В результате в нашу психологию была некритически перенесена буржуазная теория о «вечной нравственной истине». Согласно этой теории у большинства людей от рождения существует особое нравственное чувство. Оно подобно зрению, слуху, обонянию и другим ощущениям. По этой теории некоторые дети вследствие дурной наследственности и процесса дегенерации рождаются без этого нравственного чувства. Такие люди лишены понимания добра и зла. Это и есть «моральное уродство». Таким образом, согласно этой буржуазной теории правонарушения среди беспризорных имеют биологическую природу. В свете этой теории умственная отсталость отождествлялась с моральной дефективностью, так как неадекватное поведение умственно отсталых часто рассматривалось как проявление биологически обусловленного морального уродства. В большей степени такие взгляды бытовали в советской психологии и педагогике с 1919 по 1923 год.

При таком расширенном понимании дефективности к этой категории детей относили сотни тысяч беспризорных, выброшенных на улицу в результате гибели родителей, распада семей, безработицы, голода, разрухи. Борьба с дефективностью и беспризорностью имела такую же значимость для судьбы молодого Советского государства, как борьба с контрреволюцией. В этой борьбе полностью сливались гуманные мотивы и интересы государства. Надо было спасать сотни тысяч детей, обреченных на физическую и нравственную гибель, и ограждать государство от той дезорганизации, которую вносили дефективные и беспризорные дети в жизнь нашего общества.

В совокупности все мероприятия государства, направленные на борьбу с беспризорностью, дефективностью, на профилактику этих явлений, на общее оздоровление подрастающего поколения, стали именоваться «охраной детства». «Все дети — дети всего государства» — вот лозунг, который определял отношение к детям уже в первые годы Советской власти.