В таком понимании отчет испытуемого ни в какой степени не является актом самонаблюдения, который примешивает якобы свою ложку дегтя в бочку меда научно-объективного исследования. Никакого самонаблюдения. Испытуемый не ставится вовсе в положение наблюдателя, не помогает экспериментатору наблюдать скрытые от него рефлексы. Испытуемый до конца — ив самом своем отчете — остается объектом опыта, но в самый опыт вносятся этим опросом некоторые изменения, трансформация — вводится новый раздражитель (новый опрос) новый рефлекс, позволяющий судить о невыясненных частях предыдущего. Весь опыт при этом как бы пропускается через двойной объектив.

Да и самую сознательность, или сознаваемость нами наших поступков и состояний, следует, видимо, понимать прежде всего как правильно функционирующую в каждый сознательный момент систему передаточных механизмов с одних рефлексов на другие Чем правильнее всякий внутренний рефлекс в качестве раздражителя вызывает целый ряд других рефлексов из других систем, передается на другие системы, тем более мы способны отдать отчет себе и другим в переживаемом, тем оно переживается сознательнее (чувствуется, закрепляется в слове и пр. ) Отдать отчет и значит: перевести одни рефлексы в другие. Бессознательное психическое и означает рефлексы, не передающиеся в другие системы Возможны бесконечно разнообразные степени сознательности, т. е. взаимодействия систем, включенных в механизм действующего рефлекса. Сознание своих переживаний и означает не что иное, как имение их в качестве объекта (раздражителя) для других переживаний; сознание есть переживание переживаний точно таким же образом, как переживания просто — суть переживания предметов. Но именно способность рефлекса (переживания предмета) быть раздражителем (предметом переживания) для нового рефлекса (нового переживания) — этот механизм сознательности и есть механизм передачи рефлексов из одной системы в другую.

Это приблизительно то же, что Бехтерев называет подотчетными и неподотчетными рефлексами. В частности, за такое понимание сознательности говорят результаты исследований вюрцбургской школы, устанавливающие, между прочим, ненаблюдаемость самого мыслительного акта,— «нельзя мыслить мысль»,— который ускользает от восприятия, т. е. не может сам по себе служить объектом восприятия (раздражителем), так как здесь идет речь о явлении другого порядка и другой природы, чем прочие психические процессы, которые могут быть наблюдаемы и воспринимаемы (равно могут служить раздражителями для других систем). И, по нашему мнению, акт мысли, акт сознания не есть рефлекс, т. е. он не может быть и раздражителем, а есть передаточный механизм между системами рефлексов.