Что-то древнее, библейское было в этой живописной картине: вяз патриаршего возраста, старик пастух с овцами, не тронутый человеческою рукою первобытный лес и дремучая тишина, изредка прерываемая посвистом иволги да" воркованием горлинки, — всё это как бы сошло с полотна старинного художника и воплотилось в жизнь, озвученную и неповторимо красочную.

(По М. Шолохову)

Необыкновенный летчик

Мы приземлились на аэродроме под вечер, когда полк заканчивал большой страдный день. Командир полка, маленький, туго перепоясанный кожаным ремнем человек в новеньком синем комбинезоне, с идеальным пробором, честно признался, что ничего связного рассказать мне сегодня не в состоянии, что он с шести часов на аэродроме, сам трижды поднимался в воздух и теперь едва стоит от усталости. Да и остальным командирам в этот день было не до газетных интервью. Я понял,что придется повременить до завтра, да и возвращаться-то было все равно поздно. Солнце уже легло на вершины берез, облив их расплавленным золотом своих лучей.

Последним прилетел командир третьей эскадрильи.Открылся прозрачный колпак кабины. Сначала оттуда вылетела и упала на траву большая палка, облепленная золотыми монограммами, затем загорелый широколицый человек быстро поднялся на крепких руках, ловко перенес свое тело через борт, опустил на крыло и потом тяжело сошел на землю. Кто-то сказал мне, что это лучший летчик полка. Чтобы не терять попусту вечера,я решил сейчас же поговорить с ним. Отлично помню,как, весело глядя мне прямо в лицо живыми черными глазами, в которых непогашенный мальчишеский задор странно сочетался с усталой мудростью бывалого, много пережившего человека, он, улыбаясь, сказал: «Помилосердствуйте! Честное слово, с ног валюсь! Вы, собственно, где ночуете? Нигде? Ну и отлично, ночуйте в моей землянке».

Мы пришли в овраг, по обоим скатам которого были нарыты землянки. В нишах глиняных стен на матрацах, сделанных из набитых душистым свежим сеном плащ-палаток, были две аккуратные постели. Молодые березки с еще не завядшей листвой стояли по углам,как объяснил летчик, «для духу». На столе был прикрытый лопушком алюминиевый солдатский котелок,полный душистой лесной малины. Лётчик вышел наружу, и было слышно, как он шумно чистит зубы, обливается холодной водой, крякая, фыркая на весь лес. Он вернулся веселый и свежий, с каплями воды на бровях и волосах, опустил фитиль в лампе и стал раздеваться. Что-то тяжелое грохнуло об пол. Я оглянулся и увидел такое, чему сам не поверил. Он ставил на полу свои ноги. Безногий летчик.