Что касается первого условия, то упрощенно-примитивные представления о различиях, имеющихся между нормой и аномалией в проявлении психических свойств, тысячи раз приводили учителей, судей и других практиков к ошибочным выводам. И если в вопросе, касающемся аномальных форм поведения, благодаря растущему участию врача в школьном деле и в судопроизводстве самое худшее, видимо, преодолено, то когда речь идет о явлениях, находящихся в пределах нормы, практик, выносящий суждения об индивидах (т.е. стоящий перед необходимостью отнести их к известным ему типам одаренности, памяти, характера), совершенно предоставлен самому себе. Не зная о всей многосторонности имеющихся представлений, он или склоняется к тому, чтобы рассматривать свое Я как масштаб, по которому измеряется все остальное, или вынужден полагаться на любой принцип классификации, основанный либо на случайном опыте, либо на чьем-то авторитете, либо на априорной конструкции.

Не лучше обстоит дело и в отношении средств обследования. Педагог использует для своих испытаний достижения школьника, но не определив для себя, какова степень участия в них усвоенного знания, общего интеллекта, особой одаренности, домашних упражнений, он на самом деле не доходит до выявления истинных свойств психики. Психиатр, десятилетиями работающий над методами изучения интеллекта, при этом почему-то остановился на стадии испытания низших и элементарных функций, находящихся лишь в очень неопределенной связи с собственно интеллектом. Графолог защищает ту удивляющую нас идею, что из всех бесчисленных видов исследования личности человека единственной, которому может быть присвоено звание универсального средства истолкования характера и т.д. - это только почерк.

Не требует дальнейшего обоснования принадлежность названных выше задач психогностики к области дифференциальной психологии.

Психотехника имеет своим предметом практическое влияние человека на человека. Она нуждается в дифференциальной науке о психике по двум причинам.