Глава 16. Государство и право России в период разложения крепостнического строя и роста капиталистических отношений (первая половина XIX в.)

Короткое и противоречивое царствование Павла I шло к своему трагическому концу. Последний дворцовый переворот завершал традиции века XVIII и открывал новый век, которому будут свойственны уже не дворцовые, а более серьезные перевороты — экономические, социальные, политические.

Новый век вырастал, однако, из старого. Противоречия, порожденные общественным развитием раньше, теперь развернутся с новой силой.

§ 1. Развитие общественного строя

Главное противоречие в развитии российского общества, родившееся еще в предыдущий век, вытекало из назревающих формационных изменений: на смену феодализму надвигался капитализм. Уже в предыдущий период обнаружился кризис крепостнической системы хозяйства. Теперь он идет с нарастающей силой. Феодализм все больше показывает свою экономическую несостоятельность. При этом кризис феодально-крепостнической системы становится всеобъемлющим, охватывая все важнейшие сферы экономики.

В промышленности крепостная мануфактура не может выдержать конкуренции с капиталистической мануфактурой, с буржуазной организацией производства. Капитализм обеспечивает неизмеримо большую производительность труда и работает с необычайной гибкостью и изворотливостью в сложных условиях, когда ему препятствуют все устои феодализма, прежде всего крепостничество, мешающее привлекать в производство рабочую силу и сужающее внутренний рынок. Победа буржуазного производства обеспечивается применением наемного труда и введением машин. Мануфактура сменяется фабрикой. В данный период начинается промышленный переворот. С 1825 по I860 г. число крупных предприятий обрабатывающей промышленности и занятых в ней рабочих возросло втрое. И не случайно в этой промышленности к 1860 г. 4/5 рабочих были уже наемными. В то же время во всей промышленности доля крепостных рабочих составляла еще 44%.

Наемный труд создавал стимул для повышения производительности заинтересованного в результатах производства работника, а применение машин экономило рабочую силу, столь дефицитную в условиях феодализма, крепостничества. Попытки применения машин в крепостной промышленности наталкиваются на низкий профессиональный уровень крепостного рабочего, а главное, на его нежелание работать, поскольку он заинтересован не в повышении производительности труда, а как раз наоборот — в экономии своего труда, попросту говоря, в том, чтобы работать как можно меньше.