Кэти: Они кладут меня ей на живот, как будто выгрузили меня на нее. Доктор разговаривает с моей мамой. Все, кажется, в порядке и она выглядит спокойной. Он, кажется, все еще нервничает, поднял меня вверх и отдал кому-то. Я чувствую себя больше и тяжелее. Я могу ее видеть, но я не рядом с ней. Ее волосы завернуты как будто в бигуди или что-то подобное. Она выглядит усталой, вспотевшей.

Мама: Они, похоже, положили ее на мой живот, но все еще поддерживают ее. Я могла видеть ее... много крови и белой жидкости. Она плачет. Я могу видеть пуповину. Мои руки привязаны внизу, поэтому я не могу протянуть их и дотронуться до нее. Я хотела бы двигать ими, взять и завернуть ее. Кто-то, наконец, берет ее. Я говорю с доктором... Я полагаю, что они надели белую шапочку на мои волосы.

Кэти: Никто со мной не разговаривает. Они говорят обо мне, я думаю, но не со мной. Они действуют так, как будто знают, что я здесь, но будто я не знаю, что я здесь. Акушерка, похоже, вытерла... вымыла меня. Затем они принесли меня и положили рядом с моей мамой. Она не плакала, но было что-то очень похожее. Она первой заговорила со мной. Она сказала: "Привет!" Больше никто, похоже, не думал, что я была действительно здесь. Затем она побеседовала с доктором, и они снова забрали меня.

Мама: Они, наконец, освободили мои руки, и акушерка принесла ее с левой стороны от меня. Но она держит ее так близко, что я могу дотронуться до нее. Я действительно чувствую себя разочарованной. Я говорю ей: "Привет!" Она такая симпатичная и маленькая, но все еще немного грязная. Они кладут ее в маленький обогреватель. Я беседую с доктором о ее весе.

В детской

Кэти: Я не знала, куда они собрались унести меня и почему. Я покинула комнату раньше мамы. Я больше не вижу моего папу. Он был рядом... но не долго. Я действительно не знаю точно, где он был... позднее. Затем они снова унесли меня в другую комнату с множеством других людей (детей). Я была там в компании других малышей, и люди входили и беспокоили, будили нас.