Чтоб сонного сынишку

заставить утром встать,

огромные усилия

затрачивает мать.

Эти стихи прочно вошли (на многие годы) в наш обиход. Стихи претендовали на роль мягкого юмора при наших жестких обстоятельствах.

С вечера я продумывала план действий, составляла сценарий и заготавливала атрибуты. Предстояло растормошить сына, а потом вложить в его ладошку сюрприз — настолько интересный, чтобы он, прощупав его, наконец-то открыл глаза. Я всегда была против того, чтобы ребенку с утра-пораньше давать сладости. Вот и попробуй придумать!

Если сюрприз повторялся, естественно, он переставал быть сюрпризом и не срабатывал. Тогда я переходила на запасной вариант: писала пальцем на его ладошке или пощипывала, покалывала («шутила») — что угодно делала, лишь бы он открыл глаза. А там уже, применяя все способности, старалась вывести его из сонного состояния и уговорить встать. Процесс отнимал у меня много сил и эмоций!

Потом мы ехали в детский сад, будили других детей, проводили с ними водные процедуры, зарядку. В общем, начинали работать.

Опишу свою группу. Всего было человек десять смешанного возраста, все они имели остаточки слуха.

Я впервые столкнулась с такими ребятишками. До этого я общалась с обычными детьми и сразу почувствовала разницу. Мои воспитанники все замечали глазами, отличались наивностью и какой-то незащищенностью, были доверчивее и добрее. Когда я открывала для них что-то новое (новую сказку, новое понятие), в их глазах светилась такая благодарность, которую словами не передашь и с обычными детьми не испытаешь. Те в течение дня обрабатывают поток информации: радио, телевидение, родители, воспитатели, великое множество диалогов и разговоров, происходящих рядом. А эти дети, привезенные сюда на неделю, единственный источник познания видели во мне.

Между нами сразу возникло взаимное доверие. Каждый ребенок был похож на моего сына, каждый стал таким же дорогим. Но ежеминутное непонимание мира, наверное, казалось им жестоким, хоть они до конца и не осознавали этого. Непонимание накапливало в них стрессы, которые проявлялись в бурных реакциях, капризах, истериках. Раньше, наблюдая только за своим ребенком, я не могла прийти к выводу, который расставил бы все на свои места и окрасил неопределенность в конкретный цвет. Теперь я поняла: мой ребенок похож на глухих детей. И я увидела: они все трудные, неудобные (очень подходящее определение). Пока взрослые не научат их жить и понимать жизнь, им неуютно в этом мире.