Дениза: С тех пор как он семь лет назад попробовал ЛСД и начал курить травку, у него изменились стереотипы и модели поведения. Причем они остаются такими, даже когда он не курит. Так что тебе не обязательно курить каждый день, чтобы ловить со мной кайф.

Эрик: Многие мои предпочтения, которые теперь мне свойственны, возникли у меня благодаря травке, например любовь к рок-музыке. Не то чтобы я раньше не любил ее, я даже не подозревал о ее существовании, никогда ее не слышал. Мне это было чуждо. А сейчас я по-настоящему люблю рок и еще много подобных вещей, в том же духе. Я думаю, в тот чувственный период, о котором я уже говорил, травка имела большое значение. А еще большое значение имела биоэнергетика.

Я: Позволь мне задать один вопрос, просто чтобы убедиться, что я правильно тебя понимаю. Я представляю, что ЛСД — слишком долгая история и ты не хочешь вдаваться в подробности, однако создается впечатление, что он имел больше значения для тебя, чем для твоего брака, в то время как травка реально на него повлияла. Ты превратился из сухого педанта в человека, воспринимающего свою личность как нечто целостное и ориентированное на взаимоотношения.

Эрик: Может быть, здесь уместна такая параллель. Представь себе пророка, который в одиночестве восходит на горный пик: он созерцает мир и начинает постигать структуру мироздания — это с одной стороны. А с другой — представь себе человека, который только и знает, что петь, танцевать, есть и заниматься любовью. ЛСД больше похож на горный пик, где ты говоришь: «О, теперь мне открылись новые горизонты, и я по-иному вижу мироздание и себя, понимаю, что я значу и что значит все вокруг». А травка ближе к празднику — просто попеть, потанцевать. Это способ изменить многие свои умопостроения, стереотипы, посредством которых запрограммировано твое поведение, и раскрыться для нового межличностного, многосенсорного существования.

Дениза: В отличие от алкоголя, который сметает барьеры и делает тебя расторможенным. Алкоголь мертвит, а травка оживляет.