Джей явственно ощущал, что его нельзя винить в сложившейся ситуации, поскольку он всегда вел себя как хороший муж, и Дженнифер, по всей видимости, «заболела». Он был щедрым, заботливым, благодарным и отзывчивым, безукоризненно верным мужем. Будучи не в силах постичь, что происходит, он со всей определенностью полагал, что изменить в данной ситуации свое поведение, если кто и должен, так уж никак не он. Поэтому хотя супруги предприняли несколько попыток решить некоторые свои проблемы с помощью консультанта по вопросам брака, их старания закончились ничем. В каком-то смысле это только ухудшило ситуацию. Джей всегда умел подать себя самым эффектным образом и в самом благоприятном освещении, так что мог слегка увлечь даже консультанта, отчего возмущение Дженнифер только усиливалось.

Дженнифер начала предъявлять требования, чтобы Джей был таким мужем, какого она ждала и какого хотела для себя. Джей, со своей стороны, просто хотел, чтобы Дженнифер снова стала такой, какой он знал ее в течение почти пятнадцати лет. Он остался бы тем же любящим мужем, каким и был, если бы она вернулась к роли той любящей жены, какой была прежде. Отношения между супругами становились все более язвительными, и атмосфера в семье наполнилась такой враждебностью, что развод стал единственно доступным решением.

По поводу этого брака я сделал бы только два замечания. Хотя Джей и Дженнифер не отличались идеальной совместимостью друг с другом, есть все основания полагать, что их брак мог бы быть удачным. Задним числом достаточно легко уяснить, что у супругов, если бы Дженнифер с самого начала настояла на своем праве быть собой, было бы больше конфликтов, но и больше надежды. В идеале если бы Дженнифер в первый же раз, когда почувствовала себя исключенной из общей беседы, рассказала бы мужу о своей обиде как о переживаемом ею чувстве, то, весьма вероятно, что супругам удалось бы найти какое-то взаимно удовлетворительное решение. То же относится и к ее переживаниям по поводу необходимости самой олицетворять для детей некое руководящее начало, к ее раздражению из-за несамостоятельности мужа, к ее разочарованию из-за его недостаточной сексуальной напористости. Если бы Дженнифер умела высказывать свое недовольство по мере его возникновения, прежде чем оно спровоцировало напряженность; если бы она могла выражать его в виде возникающих у нее чувств, а не обвинений, в которые оно превратилось позднее, тогда ее чувства скорее нашли бы отклик у мужа и супруги пришли бы к более глубокому взаимопониманию и решили свои проблемы. Трагедией представляется то, что брак с таким огромным положительным потенциалом должен был превратиться в несчастье. В нем, впрочем, родилась новая, сильная и творчески раскрепощенная Дженнифер, которая, уверен, никогда больше не пожертвует своим «Я» в угоду потребностям и претензиям другого человека.