«Семья» Мэнсона

Коль скоро мы рассматриваем коммуны в качестве экспериментов, представляется неизбежным, что многие из них кончаются полной неудачей. Несомненно, самая известная сегодня в нашей стране коммуна служит также самым грозным и суровым предостережением. «Семье» Мэнсона посвящены тысячи страниц сенсационных газетных статей, в то время как другим экспериментам с коммунами, по остаточному принципу, уделяется очень мало внимания или не уделяется вообще. Из-за этого в общественном мнении легко могут сложиться чрезвычайно искаженные представления. Так что здесь необходим некоторый комментарий.

Об этой коммуне я знаю не больше, чем любой более-менее сведущий читатель газет, поэтому мои комментарии — это далеко не заметки непосредственного участника событий. Однако я хотел бы указать на ряд очевидных обстоятельств. Прежде всего характерно, что данная группа удовлетворяет двум обнаруженным Кантором (Kantor, 1970) на материале коммун XIX столетия критериям устойчивости. Здесь был харизматический лидер — в чем никто не сомневается, — имеющий свою идеологию, пусть даже крайне путанную и извращенную. Кроме того, сексуальное поведение членов коммуны регулировалось их руководителем, практически не оставляющим им свободы выбора. В данном случае девушки — проявляли они уступчивость или нет — обязаны были становиться сексуальными партнершами Мэнсона или других мужчин коммуны.

Возможно, этими особенностями отчасти объясняются удивительные упорство и сплоченность группы на протяжении нескончаемо долгого судебного процесса по делу об убийствах. Мы также, к своему огорчению, обнаружили, что харизма, родившаяся в тюрьмах, колониях и самых упадочных институтах, которые только смогло создать наше общество, способна привести к бессмысленным убийствам, извращенному, садистскому поведению и к поразительной дикости. Это показывает также, что употребление множества сильнодействующих наркотиков в сочетании с харизматическим — кое-кто называет его гипнотическим — вождем способно притупить все, даже самые обыкновенные социальные чувства, такие как сострадание и жалость. Несомненно, это история жестокая, пугающая, и чем больше ее подробностей раскрывается, тем ужаснее это выглядит. Особенно опечалил меня тот факт, что некоторые девушки — вопреки сообщениям прессы — имели любящих, интеллигентных рчдителей из среднего класса.