Возможно, самое лучшее из кратких определений коммун дано в старом издании «Нового международного словаря Вебстера»: «В своих более практичных формах анархизм... берет за идеал образование малых самоуправляющихся коммун, члены которых уважают независимость друг друга, при том, что они объединяются для отпора агрессии.

В своих лучших образцах они ратуют за создание общества, которое упорядочено скорее посредством благонравия, нежели посредством закона, и в котором каждый человек производит по своим способностям и получает по своим потребностям». Уверен, что многие члены коммун сегодня подписались бы под такой декларацией, хотя признали бы, что зачастую еще слишком далеки от этой цели.

В этом отношении современные коммуны разительно отличаются от утопических коммун, существовавших в нашей стране в прошлом веке и характеризовавшихся соли-даризующей религиозной идеологией, сильным харизматическим лидером и регламентированной жизнью своих членов. В одном интересном исследовании этих старинных коммун (Kantor, 1970) выявляется, что определенные признаки резко отличают более устойчивые коммуны от менее устойчивых (очевидно, что устойчивость не может выступать единственным критерием для оценки их характеристик).

Поразительным отличием более устойчивых коммун от менее устойчивых является то, что в первых практикуется либо свободная любовь, либо целибат, тогда как во вторых этого нет. Иными словами, в постоянно существующих коммунах половое поведение однозначно определено — или самими членами коммун, или для них. Остальные характеристики более устойчивых коммун следуют в таком порядке: отсутствие вознаграждения за общественный труд; совместное участие в повседневных работах; ежедневные собрания; празднование особых событий в жизни коммуны. На мой взгляд, это небезынтересные предварительные сведения для нашего знакомства с современными коммунами.