Сравнительно-исторические исследования по истории детства (наиболее известны работы Ф. Ариеса, Л. де Моз и др.) показывают, что родительская любовь – продукт длительного и весьма противоречивого исторического развития.

Например, Л. де Моз в своей работе «Эволюция детства» выделяет шесть этапов детско-родительских отношений, связанных с историческим развитием общества:

§   стиль детоубийства (античность, до IV в. н. э.);

§   оставляющий стиль (IV-VII вв. н. э.);

§   амбивалентный стиль (XIV-XVII вв.);

§   навязывающий стиль (XVIII в.);

§   социализирующий стиль (XIX в.- середина XX в.);

§   помогающий стиль (с середины XX в.).

В основе того или иного стиля воспитания лежат как субъективные, так и объективные факторы. Автор выделяет три способа, или их сочетание, реагирования родителей, когда они остаются один на один с ребенком. Взрослый может использовать ребенка как сосуд для проекции содержания своего собственного бессознательного; он может использовать ребенка как заместителя фигуры взрослого, значимого для него в его собственном детстве; он может сопереживать потребностям ребенка и действовать, чтобы удовлетворить их. В этом смысле изменение отношения к детям связано со сложным переплетением мотивационных факторов: с одной стороны, можно говорить о «взрослении» человечества, связанного с преодолением тревог и страхов в отношении к ребенку как к чужому, непонятному существу. С другой стороны, можно говорить об объективных факторах, то есть тех условиях, которые существуют в обществе в определенный исторический период.

Одной из наиболее популярных философских концепций нашего времени (до определенных политических событий 1980-х годов в нашей стране) была марксистская концепция истории. Для марксистов одним из важнейших вопросов всегда оставался вопрос о разделении труда, в связи с чем выдвигалась идея о «природном предназначении» женщины. Материнство рассматривалось в ней как социально, психологически и биологически предопределенная «природная функция» женщины, без которой невозможно воспроизводство индивидов. Такое заключение марксисты выводили из тезиса о «доисторическом» (существовавшем в первобытных обществах) разделении труда, при котором мужчины охотились, обеспечивали семью, а женщины занимались детьми. Таким образом, разделение семейных обязанностей, а соответственно, и воспитательных ролей связывалось с необходимостью разделения трудовых функций, хотя вопрос о том, как воспроизводились в общественных отношениях представления о материнстве, не рассматривался [17].