Из рапорта стало понятным, что в тех местах, откуда «проистек» – не то Алабама, не то Луизиана – наш вояка, для представителей его расы слово «кун» является очень оскорбительным и, возможно, даже более оскорбительным, чем всем нам знакомое и привычное «ниггер». Обиженному попытались объяснить, всю невинность слова «кун» в тайском языке, растолковать неуместность прямой экстраполяции значения сходно звучащих слов в одном языке на совершенно другой язык, но все понапрасну – политически корректные рычаги в голове «афро-американца» заклинило окончательно и бесповоротно.

Дело об «употреблении оскорбительных расовых эпитетов» продолжалось месяцы, если не годы, на всех уровнях американской военной бюрократии. Были исписаны тонны бумаги и потрачены миллионы долларов. «Истец» покинул вооруженные силы – он не хотел служить в таких «невыносимых» условиях. Где он сейчас? Что он думает об этом «инциденте»? Видит ли до сих пор «козни белых расистов» во всем и вся? Кто знает, кто знает…

Политическая корректность… Как много в этом звуке! Да, в моем сердце, мой любезный собеседник, многое отзывается при этих словах! Например, анонимный пасквиль на вашего покорного слугу с гневным обвинением меня в том, что я по утрам говорил моим коллегам-женщинам, как они хорошо сегодня выглядят – уверяю вас, что я делал это совершенно невинно и без задней мысли, исключительно желая сделать им приятное! Или достопамятный обед вдвоем, во время которого я обращался к своей мило улыбающейся – о, эта милая, многообещающая улыбка, которой мне не забыть никогда! – бывшей курсантке со страстной речью о преимуществах чтения с минимальным использованием словаря в изучении иностранных языков, находя в ней, казалось, полное взаимопонимание в тонкостях построения контекстуального поля, обед, после которого она отправила официальный рапорт по команде, обвинив меня в недостойных домогательствах и едва ли не в том, что я против ее воли грубо взял ее в заложники на целых пятьдесят минут.