А ведь это неплохой, и даже весьма обходительный человек, и я уверен, что на своем родном языке он никогда не позволил бы себе так изъясняться, а тем более с человеком, которого он только что встретил. Но дело в том, что заплетающийся от сивухи язык опустившихся и потерявших человеческий облик вырожденцев и полубомжей с сизыми носами – а он, похоже, имел дело исключительно с такими экземплярами животного мира нашей страны – он совершенно невинно и искренне воспринял как языковую норму русского языка.

Нет, не дураки придумали поговорку «простота – хуже воровства!». Не будьте и вы, мой изъясняющийся на безукоризненно чистом русском языке собеседник, незамысловато «просты» в своем подражании носителям языка, дабы не уподобиться моему новому узбекскому другу.

Иногда подражание речевым образцам дает другие, но также весьма интересные результаты. Первым преподавателем русского языка одного из моих военных американских учеников был прибалт. Этот мой ученик до сих пор говорит – прекрасно говорит, впрочем! – на русском языке с легким прибалтийским акцентом. Внешность его типично прибалтийская, и, соответственно, все в нашей стране сразу же принимают его за уроженца одной из прибалтийских стран. Иногда я подозреваю (я уверен, что совершенно безосновательно!), что он успешно использует это в своих темных шпионских делишках на Алтае, куда он постоянно возит на пешие и конные прогулки перекормленных гамбургерами и переполненных кака-колой богатеньких американских обывателей. Однако стоит мне посмотреть в его невинные голубые глаза и услышать его приятный едва уловимый прибалтийский акцент, как мои ни на чем не основанные подозрения рассеиваются, как зыбкий юрмальский туман под лучами жаркого узбекского солнца…

Поправка:

Я только что узнал из надежных агентурных источников, что мой солнечный узбекский друг проходил углубленный курс изучения русского языка на местном рынке, где он последние десять лет честно трудится дворником все более широкого профиля. Так что со стройки и ее мирных тружеников, несомненно, изъясняющихся на родниково-чистом русском языке («Будьте столь любезны, сударь, передайте мне вон ту ванну с цементным раствором! Благодарю вас!» – «Ну, что вы, право же, не стоит благодарности!» – «Прошу извинить покорно, милостивый государь, но я хочу обратить ваше внимание на то, что вы уронили вашу кувалду мне на ногу!» – «Тысяча извинений! Уверяю вас, что это произошло совершенно непреднамеренно! Впрочем, если вы, любезный коллега, хотите сатисфакции, то выбор оружия за вами! Я и мои секунданты, конечно, всегда к вашим услугам! Извольте в таком случае встретить нас после работы у ларька!»), мои обидные подозрения снимаются как не имеющие под собой совершенно никаких оснований. М-да…