§ библиотека мастерская Помощь Контакты Вход —

Спивак Д.Л. Как стать полиглотом / ред. И. М. Вдовина

В каталоге: Педагогика
Прислано в библиотеку: toropt
Стр. 77

Да, мало что может сравниться с этим удивительным временем. Но завершение многих его начинаний приходится на долю уже следующих четырех веков – «серебряного века» русских полиглотов – времен Московской Руси . В начале этой эпохи по русской земле проходит вал восточных народов – это татаро-монгольское нашествие XIII века, а в конце – вал западных народов, польско-литовское и шведское нашествия Смутного времени XVII столетия. Казалось бы, что стоило многоязычным ордам, не оставившим нетронутым почти ни одного уголка страны, стереть русский язык с лица земли? Но народ не просто сохранил его. Именно тогда и сложилась та речь, которая с XVII века несет гордое имя национального русского языка.

Приятно сообщить читателю, что массовое многоязычие приняло в этом самое прямое участие. А как иначе могло быть, если в единый язык сплавлялось на относительно небольшой территории вокруг Москвы целое множество северных и южных диалектов? Там, в глубине, под волнами нашествий и перемещений народов, шла неспешная, но титаническая стихийная работа по взаимному притиранию диалектов, по отбору из их богатств всего самого ценного, выразительных звуков, окончаний, способов связи слов – работа, которую вел не кто-то один, но весь народ. И затем почти сразу эта речь, как тугая пружина, распрямляется и сквозь XVI–XVII века летит как на крыльях до Тихого океана, осваивая необозримые пространства Сибири с ее удивительными наречиями. Но, осваивая внешние просторы, русский язык не упускал из виду и внутренние. Прежде всего он упорно, одну за другой, перенимал от утратившего свою просветительскую роль церковнославянского языка все функции его применения.

Позвольте, заметит внимательный читатель, но такое соперничество нового языка с архаичным – примета уже возрожденческого многоязычия. Пожалуй, да, и противостояние их представляет собой сердцевину языковой жизни той эпохи. Чтобы уловить ее живой пульс, взглянем на тогдашнее общество, так сказать, по сословиям. Вот, например, торговые люди – свободные, но особенно не ученые. Они были чутки и к родному, и к чужим языкам. Хорошим примером может служить сочинение Афанасия Никитина, фрагменты которого написаны по-персидски или по-татарски. Об остром интересе к языкам говорят и самодельные словарики, на скорую руку составленные для нужд живого общения. Здесь и счет по-английски (он, ту, фри, фор, фев, шиксь – похоже? А ведь три века назад), и арабские, и испанские, и финские слова, и приметы кипрского говора. Без самостоятельных усилий тут было не обойтись хотя бы потому, что те, у кого имелись средства и досуг на книги, были ограничены числом переводов: они делались с латинского и польского, реже – с немецкого, белорусского, голландского. Но даже о таких распространенных языках, как английский и французский, речи пока нет.

из 128
Предыдущая    Следующая
 
Реклама
Авторизуйтесь