Какими бы яркими ни были отдельные части теории Салливана, я вынужден сказать, что в целом она довольно туманна и противоречива. И я не одинок в своем мнении на сей счет (например, Monroe, 1955). Некоторые из неясностей могут быть неизбежным следствием того, что идеи человека всегда теряют часть своей убедительности в пересказе других людей. Независимо от того, как много усилий они приложили, чтобы передать мысль, они все же искажают ее, рассматривая через призму собственных представлений и потребностей. Однако до некоторой степени неясность теории можно поставить в вину и самому Салливану. Он был очень занятым человеком, уделявшим гораздо больше внимания и сил задачам и обязанностям общественной жизни, нежели рефлексивному и отстраненному теоретизированию. Кроме того, на него оказывали влияние самые разные люди, не связанные с персонологией. В психиатрии он перенял идеи не только Уайта, но и Фрейда. В действительности, на мой взгляд, Фрейд оказал на него гораздо больше влияния, чем принято полагать. Салливан также близко воспринял многие из разработок культуральных антропологов, таких, как Эдвард Сэпир, и философов, в частности Джорджа Герберта Мида. Столь различные влияния не могли не сказаться на содержании его теории. В его рассуждениях можно найти зачатки всех трех персонологических моделей – конфликта, самореализации и согласованности. Кроме того, в ней представлены и те идеи, которые невозможно подвести ни под одну из этих моделей. И все же я решил включить теорию Салливана в свой обзор, несмотря на все эти сложности и на неизбежность недосказанности, и я надеюсь, что по ходу дела его интересная, хотя и неструктурированная позиция станет более понятной.

По результатам длительных рассуждений я пришел к выводу, что Салливана можно отнести к представителям теории психосоциального конфликта наряду с Фрейдом, Мюрреем и эго-психологами. Моя неуверенность относительно того, что именно он хотел сказать, вынуждает меня следовать более безопасным (или, по крайней мере, более туманным) путем, рассматривая его теорию как разновидность модели конфликта. Но в действительности, если я правильно понимаю то, что он имел в виду, его и правда следует отнести именно к этому направлению персонологии. В рассуждениях Салливана довольно просто выделить тенденцию ядра. На самом деле этих тенденций две, причем одна более важна, чем другая. Тенденции эти таковы: 1) стремление к удовлетворению (имеющее биологическую природу) и 2) стремление к защищенности, или безопасности (имеющее социальную природу). Интроспективные основания для принятия этих двух тенденций столь очевидны, что практически не требуют дополнительных разъяснений. Просто попробуйте припомнить, когда у вас возникала какая-то биологическая нужда, которую вы пытались удовлетворить, и чувство незащищенности, с которым вы пытались справиться. На первый взгляд эти тенденции ядра не напоминают по форме те, что были выделены Фрейдом. Тенденции, описанные Салливаном, кажутся ненаправленными: у вас просто есть биологическая нужда или чувство незащищенности и вы стремитесь от них избавиться. Нельзя сказать, что две противоборствующие силы тянут вас в разные стороны и вы вынуждены искать компромисс, как это было в случае с тенденциями ядра, выделенными Фрейдом. И все же я склонен считать Салливана представителем теории конфликта. Ясно, что мне нужно обосновать мою позицию, поскольку моя правота пока неочевидна. Позвольте мне более формализованно подойти к описанию теории Салливана, рассмотрев некоторые моменты, а именно: 1) природу тенденций ядра, 2) выделяемые характеристики ядра и 3) эффекты социального взаимодействия.